— Я… — Мелисанда вдруг обнаружила, что у нее пересохло в горле. Она громко сглотнула. — Я уверена, что в этом состоит наш долг — завершить брачную ночь так, как полагается по закону.
Его лицо заметно помрачнело. Она затаилась, не смея дышать.
— Мелисанда, я не желаю ничего слышать о долге, — хрипло произнес он. — Я хочу слышать о желании и страсти. Признайся, хочешь ты меня или нет? Я должен это знать!
Она послушно открыла рот, но не смогла выдавить из себя ни звука. Ей что, так и надо сказать: «Я тебя хочу!»? Разве таким словам пристало слетать с ее уст? Так говорят только шлюхи! А она — честная девушка, и она всего лишь выполняет супружеский долг.
— Скажи мне, Мелисанда, — настаивал он.
С этими словами Флинн убрал руки. Возбуждение, порождаемое его ласками, было столь острым и прервалось столь неожиданно, что Мелисанда чуть не закричала от обиды. И подняла на него недоумевающий взгляд.
А потом с неожиданной даже для себя дерзостью Мелисанда подалась вперед, закинула руки ему на шею и привлекла к себе. Их губы встретились, а ее пальцы погрузились в теплые густые волосы у него на затылке. Флинн обнял ее за плечи, опустился на кровать и прижался к ней всем телом. В тот же миг его язык проник к ней в рот.
Эта неожиданная выходка породила новую волну наслаждения, прокатившуюся по всему ее телу. Мелисанда прижалась к нему еще теснее, робко пытаясь отвечать на новую игру. Их языки соприкоснулись, дыхание смешалось, и желание, снедавшее каждого по отдельности, превратилось в огромный костер. Никогда в жизни Мелисанде не доводилось испытать ничего подобного.
Вскоре Флинн заставил себя оторваться от ее губ и покрыл поцелуями ее лицо и шею. Чуткая кожа разгоралась под его ласками, и волна за волной накатывали новые восхитительные ощущения. Она запрокинула голову, чувствуя, как во сне, что ее волосы рассыпались по подушке, прикрывая плечо.
Тем временем Флинн завладел другим плечом, спустил с него рукав сорочки и стал покрывать поцелуями ее грудь, двигаясь вдоль края выреза. Мелисанда застонала и в порыве страсти подалась вперед, с нетерпением вслушиваясь в то, как он расстегивает сорочку, чтобы обнажить сосок.
Стоило ему коснуться губами чуткого розового бутона, и ее тело растаяло. Мелисанда почувствовала, как повлажнело у нее между ног, обхватила его голову руками и еще сильнее прижала к своей груди.
С каждой минутой их движения становились все более порывистыми и нетерпеливыми. Наконец Флинн встал на колени, стянул с себя рубашку и принялся расстегивать брюки.
Мелисанда тут же почувствовала себя обнаженной и позабытой. Влажная от поцелуев грудь озябла, и она машинально прикрыла ее ночной сорочкой. Пока Флинн возился со своей одеждой, она не знала, куда деть глаза и что сделать с руками.