– Три администрации? – спросил эмиссар. – Ну-ну. Неплохо.
– Вы чертовски правы, это неплохо, – сказал заместитель. – В лесах полно людей, которые не избирались ни разу. – Директор снова разглядывал затылок заместителя.
– Послушайте, – сказал он. – Почему бы вам не заглянуть ко мне попозже и не прихватить с собой ту бутылку виски из буфета?
– Отлично, – сказал заместитель. – Но давайте сначала уладим это дело. Я вам скажу, что мы сделаем…
– Мы уладим это после одной-двух рюмок, – сказал директор. – Вы лучше зайдите к себе, наденьте плащ, чтобы бутылка…
– Нет, это слишком долго, – сказал заместитель. – Не нужно мне никакого плаща. – Он подошел к двери, потом остановился и развернулся. – Я вам скажу, что нужно делать. Вызовите сюда двенадцать человек и скажите ему, что это жюри присяжных, – он только раз прежде видел жюри, так что ничего не заподозрит – и осудите его за ограбление того поезда. А Хэмп может занять место судьи.
– Нельзя судить человека дважды за одно и то же преступление, – сказал эмиссар. – Это он может знать, даже если и не в состоянии отличить настоящих присяжных от липовых.
– Послушайте, – сказал директор.
– Ну и что? Назовите это новым ограблением поезда. Скажите ему, что это случилось вчера, скажите ему, что он ограбил другой поезд, пока отсутствовал, и просто забыл об этом. Он просто не мог удержаться. И потом ему будет все равно. Ему что здесь, что на свободе – никакой разницы. Если его выпустить, то ему и пойти-то будет некуда. Им всем некуда пойти. Выпустите кого-нибудь из них, и можете не сомневаться – к Рождеству он снова окажется здесь, это как воссоединение семьи, его застукали на месте точно такого же преступления. – Он снова расхохотался. – Ох уж эти заключенные.
– Послушайте, – сказал директор. – Когда будете там, откройте бутылку и проверьте ее содержимое. Выпейте глоток-другой. И не спешите, хорошенько прочувствуйте вкус. Если там дрянь, то не имеет смысла приносить ее с собой.
– О'кей, – сказал заместитель. На сей раз он вышел.
– Не могли бы вы закрыть дверь, – сказал эмиссар. Директор шевельнулся. То есть изменил свою позу на стуле.
– В конечном счете он прав, – сказал он. – Он три раза поставил на верную карту. И он в родстве со всеми в округе Питтман, исключая ниггеров.
– Может быть, мы тогда закруглим это поскорее. – Эмиссар открыл портфель и вытащил пачку бумаг. – Ну, вот вам, – сказал он.
– Вот вам что?
– Он бежал.
– Но он добровольно вернулся и сдался.
– Но он бежал.
– Ну хорошо, – сказал директор. – Он бежал. И что с того? – И теперь эмиссар сказал «послушайте». Он сказал: