Минуту спустя она уже пробиралась по коридору, освещая себе путь длинными каминными спичками. Дорога вела в большую известняковую пещеру. Не было никаких следов использования туннеля в последнее время, и Энни уже решила повернуть назад, как вдруг увидела еще один коридор, уходящий влево под прямым углом. На этот раз она справилась с искушением.
– Все, Джем, возвращаемся.
Жалобный вой прорезал мрачную тишину. Энни повернулась и заметила, что спичка почти догорела. Пламя обожгло ее пальцы, когда она хотела открыть коробок. Вскрикнув от боли, Энни выронила спички. Пещера погрузилась во тьму. Паника охватила Энни. Она опустилась на колени и стала шарить по полу руками в поисках коробка. Земля отдавала ледяным холодом, влажная плесень прилипала к рукам. Энни показалось, что она прикасается к чему-то живому и скользкому.
– Джем! – крикнула она, не найдя коробок. Она надеялась, что пес выведет ее отсюда. – Джем, где ты? – Энни ощупывала темноту руками. Что-то здесь было не так.
Где собака?
Было слишком тихо. Запах плесени вызывал тошноту.
– Джем!
Энни услышала лай, но где-то очень далеко. Она поднялась и побрела на звук. Глинистая почва вдруг обвалилась под ногами, увлекая ее в небытие. Энни сделала последний шаг, уже в пустоту, и полетела вниз.
– Че-е-ейс!
Чейс выругался, схватил ружье, приложил деревянный приклад к плечу и выстрелил. Он едва почувствовал удар от отдачи. Четвертая пуля попала в цель. Он выдохнул, освобождаясь от напряжения. Он вдребезги разнес четыре пивные бутылки, и ему стало немного лучше. Но не очень. «Обидно, что это были не конокрады», – думал Чейс. Три дня он охотился за неуловимыми мерзавцами, угнавшими сто голов скота.
... Он пустил лошадь галопом, подставив разгоряченное лицо ветру. Огромному животному, возможно, тоже было нужно выплеснуть накопившуюся энергию. И эта бешеная скачка обоим доставляла наслаждение.
Чейс немного расслабился, но не забылся. Он представлял сейчас свой дом и женщину, оставшуюся в нем. Он был не в состоянии выбросить Энни из головы все три дня. Пытался вообразить, что он почувствует, если она не дождется его возвращения.
Она ворвалась в его жизнь, как комета. Он даже не думал, что это может произойти так быстро. Ее уход должен бы стать большим облегчением, но теперь, на пути домой, в нем росло неуемное желание снова увидеть ее.
Подобные мысли были опасны, он понимал это. Но чем сильнее пытался он сдерживать свои чувства, тем больше они укреплялись. Безумные мысли о ней роились в его голове с самого утра. Ее непослушные рыжие волосы, маленькая горбинка на переносице... По необъяснимой причине он сходил с ума от желания целовать ее, дотрагиваться губами до этого крошечного изъяна в ее прекрасном лице. Но самым живым и мучительным был образ насквозь промокшей Энни на пороге гостиной. Ночь за ночью она снилась ему, разрушая его разум. Он ощущал физическую боль, когда представлял, как снимает с нее белье, как дотрагивается до влажной кожи и сжимает в своих руках ее маленькие трепетные груди.