Побродив по саду, Эйлин села на деревянную скамейку и не успела погрузиться в раздумья о своих отношениях с Полем, как ее окликнули. Обернувшись, она увидела Поля.
— Как твоя мать? — обеспокоенно спросила Эйлин.
— Лучше, чем я ожидал.
Он в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние и, прежде чем Эйлин успела опомниться, подхватил под мышки, поднял и крепко прижал к себе, обнимая за талию. Эйлин уткнулась лицом в его тяжело вздымавшуюся грудь.
— Ты пахнешь летом, в тебе все его ароматы, — прошептал Поль. — Такие свежие, такие приятные…
Что она могла ответить на это? И можно ли считать это объятие дружеским? Минуту-другую Эйлин стояла неподвижно, наслаждаясь ощущением покоя и защищенности, потом немного отстранилась и подняла голову.
— Что говорят врачи? С ней все будет в порядке, Поль?
— Да, я уверен, что все будет в порядке, но ей необходима операция. Сегодня вечером из Германии прилетит специалист и завтра проведет операцию.
— Как ты его заполучил?
— Он мой друг и отличный хирург. Мама знает его и доверяет ему, а это важно, потому что она должна быть спокойной и уверенной в благополучном исходе.
Эйлин кивнула. Поль казался ей сейчас невозможно красивым, а исходивший от него восхитительный запах заставлял ее напрягать последние силы, чтобы не…
~ Мама хочет познакомиться с тобой. — Поль все еще держал ее в объятиях и, похоже, не собирался отпускать, несмотря на ее попытки освободиться.
— Познакомиться со мной? Так ты рассказал ей обо мне?
— Да, Эйлин, я рассказал ей о тебе. — Он прищурился, и его глаза превратились в узкие щелочки. — Я сказал, что ты сестра Фрэнка и что мы друзья. Это ведь так, да?
— Конечно. — Сердце Эйлин сжалось от пронзительной боли, но она тут же твердо сказала себе: дружба — единственный твой шанс быть вместе с Полем, и ты это знаешь.
— Нет, наверное, она догадывается, что мне трудно быть просто другом, — мягко продолжил Поль и заглянул Эйлин в глаза.
В следующий миг он прильнул к ее губам, и поцелуй оказался таким горячим, таким неистовым, что пламя страсти охватило Эйлин с головы до пят. Она почти сразу же уступила напору Поля. Голос рассудка корил ее за слабость, но упреки таяли, как снег под солнцем, под натиском ласкающих ее рук, жадного рта и ее собственного желания. Она любила Поля. Сильно любила.
Отдавшись упоительным ощущениям, Эйлин не заметила, как оказалась лежащей в густой траве. Опомнилась она, только когда ощутила каждый напряженный мускул Поля, ощутила так, как если бы на них не было одежды. Эйлин чувствовала, что он хочет ее.