— Слушай, женщина, если тебе хочется… — продолжал тем временем он.
— Оденься! — оборвала Бесс. — И веди себя пристойно.
Неведомые доселе чувства будоражили Бесс, лицо ее горело, где-то внизу живота бился жар, дрожали коленки. Так трепещет в возбуждении молодое дикое животное.
Кинкейд развел руками.
— Бесс, — начал он.
Девушка сжала кулачки.
— Ты… мы… в общем, ночью мы… — отрывисто заговорила она.
Мгновение шотландец удивленно смотрел на нее, потом со смехом отвернулся и начал натягивать одежду.
— Если бы что и было этой ночью, ты сейчас не сомневалась бы. Хвастаться не в моих правилах, но, побывав со мной в постели, женщины не скоро забывают об этом.
К своему стыду, Бесс не сводила с него глаз. От такого зрелища и старая дева дрогнула бы. А я старая дева и есть, подумала она. Просто никто не осмеливался сказать это в лицо, но думали наверняка многие.
— Как ты смел… Я спала. Ты застал меня врасплох и… — начала она осуждающе, но Кинкейд, оборачиваясь с кривой ухмылкой, перебил ее:
— Ну, уж нет. Кто кого застал врасплох? Я, что ли, уставился на тебя голодными глазами? Нет, дорогуша, это ты поедала меня взглядом. Любой мужик воспринял бы это как приглашение.
Бесс отвернулась от него и нервными движениями принялась приводить в порядок одежду.
— Но именно ты прилепился ко мне ночью, — дрожащим голосом возразила она. — И был ты, кстати, в чем мать родила. Интересно, почему ты вдруг оказался нагишом, если вечером лег в одежде?
— Да тише ты. Не ори. Может, за дверями кто-нибудь есть. Они же думают, что ты моя баба, поэтому удивятся, услышав твои вопли насчет моей голой задницы.
— И все-таки куда подевалась твоя одежда? — едко и резко спросила Бесс.
— Я вставал ночью. Услышал, как кто-то бродит и вышел посмотреть, в чем дело. Посреди ночи приехал еще один постоялец. Мы поговорили, насколько это было возможно — он был пьян, но все же сказал, что хочет встретить здесь своего брата, который утром должен приплыть сюда по заливу. Они живут на одном из островов, фермеры какие-то. Мне пришлось буквально втащить его в трактир. В общем, я окончательно промок. Вчера я предупреждал тебя, что не стоит ложиться спать в мокром платье, но и сам — безумец! — улегся одетым. Короче, я снял промокшее барахло. Или ты будешь утверждать, что в Мэриленде принято спать в полном обмундировании!
— Впредь ты будешь спать рядом со мной только в «полном обмундировании», иначе я буду забирать себе все постельные принадлежности, а тебе придется лежать на голой земле. Или лезть на дерево. Я не объект для твоих мужицких утех, — заявила Бесс.