Вдруг Кинкейд сгреб девушку в объятия и впился в нее поцелуем. В ужасе она рванулась, но шотландец предупредил ее вопль. Намотав на могучую ладонь пряди густых волос, он держал ее голову, а своими губами накрепко закрыл ее рот. Когда Бесс удалось отпрянуть, он не только не выпустил ее из своих лап, но прижал к себе еще сильнее и чуть слышно прошептал в самое ухо:
— Тише, красотка, тише. Это для видимости. Мы здесь не одни.
— Поосторожнее! Там моя лошадь, — раздался грубый, хриплый голос. В двух шагах стоял коренастый рябой мужик. — Нашли место где тискаться. Эта скотина больших денег стоит.
Бесс вытерла рот ладонью и, не поднимая глаз, сказала:
— А кобыле-то что сделается?
Подражание простонародной речи было бесподобным. Кинкейд даже крякнул от удивления.
— Ну, братец привел-таки свою посудину, — ворчливо произнес мужик. — Вон она болтается. Ты вроде говорил, что хочешь через пролив перебраться. Так вот мой братец тебя переправит, если заплатишь, конечно. За «спасибо» мы не работаем.
— Откуда у тебя эта лошадь? — поинтересовалась Бесс, все еще подражая деревенской девчонке.
На ее плечи легла тяжелая рука Кинкейда.
— Попридержи язык, милаха. Ты разве не видишь, у мужчин деловой разговор. — Когда она снова открыла было рот, шотландец до боли сжал ей плечо. — Язык без костей у бабы, болтает без умолку, но девка горячая, — обратился он к рябому. — Сразу видно, ты в лошадях знаешь толк. Может, и эти две кобылки тебя заинтересуют? Не поволоку же я их по воде?
Жадный огонек сверкнул в глазах рябого.
— Да уж не поволочешь, видит Бог, — кивнул он. — А бумага на них есть? — насупился мужик.
— Голову даю на отсечение, что на эту гнедую и у тебя нет документа.
Рябой нахмурился и принялся осматривать животных.
— Тянут не меньше чем на гинею, — убеждал его Кинкейд. — Лучшей скотины в этих краях и не сыщешь.
— Седла пойдут за ними?
— Конечно. И вся упряжь.
— Сколько просишь?
Они сошлись с рябым на смехотворно низкой цене, толком и не поторговавшись. После чего, довольные друг другом, мужчины обменялись рукопожатиями. Бесс потеряла дар речи от негодования. Да за одно седло она заплатила больше.
Кинкейд невозмутимо направился к дверям, решительно увлекая девушку за собой. Вслед ей тихонько заржала Джинджер.
— Ты скотину-то к себе на остров перевезешь? — спросил он у рябого. — Ты же говорил, у вас там ферма.
— Не-е, — протянул мужик, но беспокойное ржание Джинджер заглушило его слова.
«Я найду тебя, девочка, — про себя молвила Бесс, — обещаю. Найду, и мы снова будем вместе».
Глаза защипало от слез. Она даже споткнулась. Кинкейд подхватил ее, привлек к себе.