– Вин… – шепнула она, и вновь он закрыл ей рот поцелуем.
Потом он подхватил ее на руки и понес в спальню.
– Но… Мы не можем… Франсуа, – попыталась было запротестовать Жермена.
Он поднял ее еще выше и приник губами к обнаженной груди. Мир вокруг перестал существовать. Она словно растворялась в океане чувственных наслаждений, океане, о существовании которого никогда даже и не подозревала.
– Мы можем, – произнес он. – Доверься мне.
Он осторожно положил ее на кровать, и Жермена несмело открыла глаза. Она сообразила, что, совершенно обнаженная, лежит на кровати в незнакомой комнате. Тут взгляд ее упал на Винсенте.
***
Он как раз снял рубашку и расстегивал ремень шорт. Как зачарованная следила она, как он вытащил из кармана какой-то пакетик, положил его на стоявший возле кровати столик, одним стремительным движением снял шорты и трусы и повернулся к ней лицом.
Его великолепное бронзовое тело, в котором мужское начало воплотилось с какой-то неукротимой, прямо-таки бесстыдной силой, были окружено ореолом льющихся из открытого окна ярких солнечных лучей. Глядя на него, Жермена почувствовала благоговение и исконно женский страх.
В следующее мгновение он был рядом с ней, и на устах его было ее имя:
– Жермена… Наконец… Позволь на тебя посмотреть.
И он залюбовался мягкими линиями ее тела. Осторожно протянув руку, пальцем провел от губ к подбородку, вниз по шее, вдоль ложбинки на груди, еще ниже – к пупку и наконец – к стройным бедрам.
– Винсенте, сейчас же день… – стыдливо простонала Жермена. – Постой… Давай все обсудим…
Из последних сил пытаясь противостоять настойчивому зову плоти, Она сделала последнюю попытку остановить его. Только один мужчина был в ее жизни… да и был ли?
– Потом… Потом, моя милая маленькая лгунья, – глядя на нее горящими глазами, прохрипел Винсенте. – Потом… Когда мы станем одним целым… Будем заодно… – И он закрыл ей рот поцелуем.
На мгновение в мозгу предостерегающе мелькнула какая-то неясная мысль. «Милая маленькая лгунья». Значит, он ничего не забыл! Жермёна сделала отчаянную попытку совладать с охватившим ее возбуждением, но его длинные пальцы уже достигли раскаленного влажного лона, и она, предавая себя, простонала:
– Да.
В ответ на ласковые, нежные, дразнящие прикосновения этих пальцев Жермена позволила себе забыть обо всех запретах и ограничениях.
Она гладила его широкую грудь, нежно ласкала литое тело, трогала жесткие напряженные ягодицы и наконец добралась до горячей пульсирующей мужской плоти…
Издав протяжный, почти болезненный стон, Винсенте приподнялся, протягивая руку к ночному столику…