– Я вижу, вы успокоились, – сказал Чаянов, не отвечая на ее вопросы. – Я с первого взгляда на вас понял, что именно вы, вы… – Он не договорил.
– Я не понимаю вас, – Аделаида чуть качала головой, – вы не обманете меня! Вы вовсе не влюблены в меня; более того, вам безразлично мое тело, моя внешность; я теперь понимаю это ясно. Чего же вы хотите от меня? Зачем гонитесь за мной?
– О женщины! – Чаянов потрепал гриву своей лошади правой рукой, затянутой в кожаную перчатку. – Вам знакомы только два мужских настроения: или мужчина должен без памяти влюбиться в вас, или вы ему безразличны в качестве объекта влюбленности, и тогда все дела и разговоры теряют смысл!
Аделаида вздохнула.
– Да, я понимаю, вы не влюблены в меня. Но если мужчина не влюблен в женщину, чего же он хочет от нее? Денег? Каких-то одолжений? Но каких? Я признаюсь вам, мне тяжело видеть вас. Вы – свидетель моего позора. Но я прямо спрашиваю: чего вы хотите от меня? Чем я могу вам быть полезна? Можете ли вы коротко и ясно ответить на мои вопросы?
– Нет, – сказал Чаянов, – коротко я не могу ответить на ваши вопросы. Мы поговорим в Москве. Мы непременно встретимся! Я вовсе не преследую вас. Вы все поймете после того, как мы побеседуем в Москве. Тогда все прояснится и, я думаю, вы во всем согласитесь со мной! А покамест прощайте!.. – Он поворотил коня и поскакал прочь.
Аделаида велела кучеру ехать быстрее. Она вдруг почувствовала, что ей все безразлично. Чувство вины не отпускало ее, но она уже привыкала жить с этим грызущим душу чувством вины.
***
Молодая царица Катерина сияла прелестью материнства. Она гордо подвела мадам Аделаиду к нарядной колыбели, в которой лежала будущая крестница француженки. Личико крохотной Аннушки поразительно напоминало красивое лицо Петра, это не укрылось и от взоров юной матери.
– Вылитый Петруша! – радостно восклицала Катерина.
– Да, быть может, в этой колыбельке дремлет будущее России… – в задумчивости проговорила Аделаида.
(Самое любопытное, конечно, то, что Аделаида не ошиблась в своих предположениях. Будущее России действительно дремало в колыбельке новорожденной Анны Петровны, ибо именно ей предстояло сделаться вместе с мужем, герцогом Голштин-Готторпским, родоначальницей той ветви династии Романовых, которая и правила Российской империей до самого конца этой империи, а с ней и династии Романовых! Эта ветвь называется Голштин-Готторпской ветвью и включает в себя российских монархов от Петра III до Николая II и его брата Михаила, правившего лишь несколько дней!)
– Я знаю, – весело сказала Катерина, – вы будете крестной матерью моей Аннушки!