Следователь Одинцов оказался пренеприятным скользким типом с глазами как у дохлого окуня. Но Дмитрию приходилось иметь дело и не с такими экземплярами. Он доходчиво объяснил, что обвинение, которое пытаются предъявить его клиентке, смехотворно. Что улики стоят не больше дырявого презерватива. И посоветовал меньше увлекаться сериалами типа «Коварство и любовь», а больше – заниматься делом и штудировать «Право». Разговора оказалось достаточно, чтобы ввергнуть скользкого следователя в состояние, близкое к посталкогольной депрессии. Засим Дмитрий вежливо откланялся, пообещав захаживать по малейшему поводу. Далее в его блокнотике значилось странноватое имя, причудливая смесь романтичного выпендрежа: Ник Португал.
С самого утра непроспавшийся и злой майор Сухоруков «писал кипятком» на все отделение.
– Ну, спасибо тебе, Фролов, удружил! Помог товарищам! Ты видел этого адвокатишку? Вцепился, как бульдог. Такой все дело развалит.
– Это кто протокол составлял: «Труп найден без признаков жизни. Ноги расположены вдоль туловища…» – Громко заржал Гриценко.
– Ну я, – отозвался Соломатин, – а че? Где еще ноги-то должны быть?
– До Нового года неделя, – сокрушался майор, – где я новых подозреваемых возьму?
– А вам легче отправить девчонку по этапу, чем пережить потерю премии? – до сих пор невозмутимо-безмолвный Фролов выпустил в окно порцию едкого «Примного» дыма.
– А если она виновна?
– Соберем доказательства – посадим. Только их собрать сперва надо.
– Юр, – сказал Гриценко, – у тебя тут грамматическая ошибка…
– Небось, не одна. Исправь.
– Зато адвокат, наверно, грамотный! – продолжал разоряться майор.
Докурив, Фролов выбросил окурок в окно и вышел из кабинета.
– В тир, – предположил Гриценко.
– На хер, – выдвинул свою точку зрения майор.
– Палыч, ты че жене подаришь? – полюбопытствовал Соломатин.
– Хер, – выразительно сообщил майор и, вслед за Фроловым, покинул кабинет.
– А что? – сказал Гриценко. – Хороший подарок.
Разговор за столом не клеился. Мать была неестественно-оживлена и все норовила подложить Лене лишний кусочек. Отец, как-то особенно сдавший за последние дни, был хмур и сосредоточен.
– Ты сегодня не работаешь, пап?