Посему, в конце концов, слово взял один из уважаемых участников конференции, который умел хорошо и складно говорить, поскольку когда-то целых три года учился на журфаке МГУ.
Он сказал, что, на его взгляд, покойные Кротов и Мелешко повели себя в корне неправильно, развязав войну. И, в общем-то, справедливо, за то и поплатились. Но пора остановиться, перестать пугать федералов и быстренько продолжать работу на своих территориях.
– Нам искренне жаль, – он обратился к безмолвной Марине, – вашего супруга. Поверьте, это огромная потеря для бизнеса и всех нас. Но мы надеемся, что ваша молодость и энергия вкупе с вашим, – он повернулся к усталому Профессору, – богатейшим опытом, помогу вам отлично вести дела, как это было при Антоне и Петре Солонцове. Предлагаю закончить наше, э-э, собрание и, как обычно, всем пройти в ресторан. Король умер. Да здравствует Королева!
Все зашевелились, одобрительно закивали.
– Победа, – шепнул Аркадий на ухо Марине, сжав под столом ее руку.
– Спасибо всем, – громко сказала она. И, впервые за полтора месяца, в ее глазах запрыгали торжествующие огоньки, а губы тронула холодная улыбка.
Под общий шум король одной из восточных диаспор, наклонившись к другому, тихо спросил:
– Мы что, позволим править женщине?
– Это не женщина, – так же, не разжимая губ, ответил тот. – Это шайтан в юбке. «Черная вдова».
Вот и настал ошалелый май. До одури, с раннего утра до позднего вечера, орали на деревьях и кустах птицы. Повинуясь древнейшему инстинкту продолжения жизни, спаривались прямо в дурманящем воздухе гулящие букашки-таракашки. А ведь еще вчера казалось, что зима никогда не закончится. На фоне непорочно-голубого неба в деревянной раме окна, нежась под лучами утреннего солнца, резали глаз гроздья черемухи. Ослепительно-белые…
Поддавшись очарованию этого весеннего натюрморта, Марина подошла к окну, потянула на себя фрамугу пуленепробиваемого стекла, впустив в строгое, отделанное под кабинет помещение, толику пряного воздуха. На мгновение лицо ее приобрело мягкую мечтательность, утраченную, казалось, навсегда.
– Мара…
Она захлопнула окно, повернулась навстречу входящему мужчине, жесткая деловая брюнетка с холодным прищуром стальных глаз.
– Да.
– Я все сделал. Проехал по всем объектам, пистонов кое-где навставлял…
– Где?
– Нефтянка.
– Проблема?
– Налоговики.
– Оборзели. Я разберусь, – она накинула строгий черный пиджак. – По детдомам деньги развез?
– Да.
– Что будет за воровство, предупредил?
– Предупредил. Только на кой нам тратить…
Пристальный повелительный взгляд. Женщина достала тонкую сигару. Мужчина, замолчав, щелкнул зажигалкой.