Дождь снаружи лил и лил, стучал по крыше экипажа. Сырость норовила забраться в любую щелку и вытеснить тепло.
Веки у Жанны сами собой опускались, и она засыпала. Во сне перед ней вставали новые домашние туфли, и бокалы, и гребни для волос.
Жаккетте нравилось, что идет дождь. Даже не так. Ей нравилось, что дождь идет, а она едет. В тепле, под крышей и может слушать шум дождя. А если придет охота выбраться из теплого укрытия, откинуть плотную кожаную шторку на окне, то можно смотреть, как проплывают мимо блестящие мокрые деревья и кусты, покачиваются в седлах, закутавшись в плащи, бедолаги-копейщики, стряхивают с усов дождевые капли и ждут не дождутся привала. Дождь идет, до привала далеко. Ходит по рукам фляжка с крепким вином, так и греются.
А когда нос замерзнет, можно опять нырнуть в свое гнездышко, собранное из всех меховых одежек, что подарили, и других теплых вещей, и там сидеть тихо-тихо, слушая дождь.
Скоро Италия совсем кончится, пойдут швейцарские кантоны, Франш-Конте, Франция… Добраться бы до холодов домой, в Аквитанский отель. Что там, интересно, поделывают друзья? Большой Пьер, наверное, по вечерам по-прежнему ходит в харчевню к своей хозяйке. Аньес, может быть, даже родила. Ведь скоро год, как они с госпожой Жанной шастают по всему миру. Интересно, приучили друзья за этот год бретонскую кухарку Филиппу класть в еду хоть немного перца и чеснока? Конечно, немного – по аквитанским меркам…
При воспоминании о еде желудок Жаккетты сразу встрепенулся в радостном предвкушении. Жаккетга заерзала в своем гнезде, пытаясь убедить свое тело, что до трапезы еще далеко, госпожа спит и надо вести себя тихо.
От возни Жаккетты Жанна проснулась, и опять мысли потекли неспешно, словно тягучий мед.
Благодетель обещал разузнать при дворе, как там обстоят дела с опальным графством Монпеза. Может быть, удастся снять опалу и вернуть конфискованные земли. Хотя что об этом думать, пока война между Бретанью и Францией не кончится, никто даже палец о палец не ударит. Благодетелю хорошо быть веселым и уверенным —: на такой должности он и при королевском дворе, и при герцогском всегда желанный гость. Но ведь трусоват…
Может быть, пойти с ним на сделку? Обменять Жаккетту на королевский указ о восстановлении графства в прежних границах и возвращении его владельцам всех прав. и привилегий? Благодетель от госпожи Нарджис в полном восторге, похоже, хочет удочерить. Да на здоровье! Но не даром… В конце концов, на эту звезду Востока столько денег потрачено. Два платья только чего стоят!
И опять глаза закрывались, дождь убаюкивал, меха грели. Мимолетно проносилась мысль: «А каково сейчас тем, кто снаружи? Тем, кто мокнет на дороге, прячется под деревьями или спешит добрести до какого-нибудь укрытия?»