– Приправа была хороша, правда? Острая и аромату знатно добавила. Пойду-ка я проверю, как там наши мулы и лошади. А тебе, Мэри Бэн, не помешало бы лечь спать.
Ванесса повернулась к Мэри Бэн, и девушка, глядя ей прямо в глаза, выразительно кивнула в сторону уходящего Джона. Ванесса поняла и тоже встала. Колени ее начали предательски дрожать. Боже, неужели им теперь никогда не видать покоя?
– Что там? Кто? – одними губами произнесла она. Мэри Бэн пожала плечами.
Она нагнулась и вытащила из костра самую толстую палку, огонь замерцал и погас.
– Даже не посидели, – раздраженно заметила Элли и понесла кастрюлю с грязной посудой в фургон.
Генри погрустнел. Он так надеялся, что проведет с Мэри Бэн весь вечер! В сердцах он выплеснул все, что оставалось в его чашке, в костер и тоже встал. Внезапно он понял, что что-то случилось. Ванесса пошепталась с его матерью, и у той на лице появилось испуганное выражение. Почему они не говорят ему, в чем дело; Он шагнул к Мэри Бэн.
– Что происходит, Мэри Бэн? Почему Джон велел тебе идти в фургон? – шепотом спросил он.
– Мистер услышал, как кто-то подкрадывается к нам. Мистер Виснер пошел взглянуть, кто это, – прошептала она в ответ. – Лучше, если мы не станем сейчас сидеть вместе. Я пойду к себе, а ты дождись мистера Виснера здесь.
Она заглянула в его посерьезневшие глаза и увидела, что он все понял. Она очень боялась, что он начнет переспрашивать, что да как. Но в его глазах вдруг залучились смешинки, а кончики губ задергались. Возле глаз появились чудесные морщинки. Он был головокружительно красив! Но не только его внешность заставила ее чуть не задохнуться от счастья и просиять в ответ не менее восхитительной улыбкой. На секунду их объединило нечто более важное и понятное только им двоим.
Генри расцвел, увидев ее ответную улыбку. Он нравится Мэри Бэн! Она всегда разговаривала с ним, на любые темы. Вдруг он быстро обнял ее за плечи и тут же отпустил. Но Мэри Бэн это почему-то не понравилось. Она застыла. Она боялась прикосновений, она знала лишь щипки, шлепки, тисканье, попытки залезть под юбку, а то и вовсе сорвать ее. В общем – лапанье.
Одна рука Генри так и осталась на ее плече, он ведь не подозревал, что она на грани обморока.
– Ты будешь осторожна, да? И не беспокойся. Я буду прямо напротив твоего фургона. Я никому не позволю обидеть тебя, Мэри Бэн, – сказал Генри внезапно осипшим голосом.
Она кивнула, потому что не могла ничего произнести из-за возникшего в горле комка.