— А вдруг они нас догонят? Я не могу рисковать, — заявил лэрд. — Делайте, что я сказал, может, удастся их одолеть.
Джудит с бесстрастным видом наблюдала за тем, как сыновья лэрда волокут из развалин фермы ржавый котел на треножнике. Такой огромный, что в нем можно было сварить целиком свинью или барана. Вытащив котел на открытое место, парни перевернули его вверх дном, приложив немало усилий, и он остался лежать на траве, как издыхающий дракон с устремленными к небу железными лапами.
Переговорив с сыновьями, лэрд снова вскочил на коня и подъехал к Джудит.
— Теперь, женщина, мы с тобой поскачем вперед! — проревел он. — Веди себя разумно, выполняй все, что я прикажу. Иначе из нас троих живыми останутся двое — я и девчонка. — Он повернулся к Дирмиду и хрипло произнес: — Господь да пребудет с тобой, парень, и да ниспошлет Он тебе победу.
Дрогнувшим от волнения голосом Дирмид произнес:
— Если все пройдет удачно, встретимся в Лохви.
— Ясное дело, — проворчал отец. — Этот Аргилл требует от меня невозможного. — И, повернувшись к остальным сыновьям, он добавил: — Кеннет… и вы, парни… Помните, главное — не подставлять неприятелю спину.
Дирмид передал лэрду поводья лошади Джудит. Парнишка храбрился, но чувствовалось, что он сильно напуган.
— Тебе не надо здесь оставаться, — быстро проговорила Джудит, обращаясь к Дирмиду. — Уезжай, не рискуй зря жизнью.
Слова Джудит разгневали лэрда, который метнул в ее сторону яростный взгляд. Парнишку же, судя по всему, слова женщины удивили.
— Да благословит тебя Бог, леди, за твою доброту, — сказал он, — но я не могу покинуть поле боя. Зато могу дать тебе совет: когда приедете в Лохви, держи язык за зубами. Там болтливых и своенравных женщин не любят.
— Говорят же тебе, придержи язык! — прорычал лэрд, когда Джудит хотела что-то сказать, после чего с силой дернул поводья ее лошади, посылая ее вперед вместе со своей.
Джудит обернулась, чтобы взглянуть на прогалину. Семеро молодых людей окружили перевернутый чугунный котел, как если бы охраняли что-то чрезвычайно ценное. Джудит обратила внимание, что из-под нижнего края котла торчит кусок красного пледа, принадлежавшего Мейри. Поначалу это обстоятельство вызвало у нее недоумение, но потом она поняла, в чем дело. Это была уловка, рассчитанная на то, что люди клана Каддел, клюнув на приманку, затеют драку из-за котла, под которым ничего, кроме травы, грязи и старого пледа, не было. Такое, можно сказать, театральное действо должно было отвлечь внимание врага и дать возможность выиграть время. Тот, кто это затеял, не мог не понимать, что брошенные им на произвол судьбы люди будут перебиты. Это тщательно продуманное и просчитанное жертвоприношение заставило Джудит ужаснуться. «Но нет, такого не может быть, — подумала она, — я ошибаюсь. Ни один отец не станет жертвовать своими сыновьями ради двух паршивых заложников, если даже и захватил их, выполняя приказ своего сеньора». Тем не менее скакавший рядом с ней лэрд, похоже, был убежден, что поступает как должно. Они промчались по берегу глубокого озера и снова стали забирать в горы. У Джудит по спине побежали мурашки, когда она услышала шум, свидетельствовавший о том, что на лесной прогалине, которую они недавно покинули, разыгралось настоящее сражение. Над озерной гладью звенели мечи, раздавались хриплые крики сражавшихся и ржание боевых коней. Водная поверхность выступала как своеобразный резонатор, усилитель звука, и казалось, что бой кипит на расстоянии каких-нибудь нескольких ярдов, а не миль, которые отделяли их от развалин фермы. Джудит посмотрела на лэрда. Он ехал впереди, обогнав ее на корпус лошади. Сидел он по-прежнему прямо, но Джудит слышала, как он что-то бормочет себе под нос, и поняла, что он молится.