— Эйден распорядился, чтобы я присутствовала на встрече, которая запланирована у вас на сегодня. Должно быть, он хочет, чтобы все прошло гладко.
Риган нахмурилась — это уже весьма похоже на неприкрытое оскорбление. Она сосчитала до пяти и напомнила себе, что эта невоспитанная женщина прекрасно справляется со своими обязанностями помощника руководителя и существенно облегчает жизнь ее чрезвычайно загруженного работой брата. «Только поэтому я терплю подобное обращение», — сказала себе Риган и нейтральным тоном ответила:
— Хорошо.
— Мне понадобятся записи, которые Эйден переслал вам по электронной почте. Отпечатайте документы, и пусть ваш помощник принесет их мне.
После чего мисс Эмили Милан просто пошла своей дорогой. Ни спасибо, ни до свидания, ни пожалуйста.
Риган перевела дух и решила, что не позволит нахалке испортить настроение на весь день. Нужно подумать о чем-то положительном. После подобной беседы положительные мысли как-то не шли на ум, но в конце концов она нашла позитивный момент. «Мне не приходится работать с Эмили каждый божий день, — сказала себе Риган, расцветая улыбкой. — Да это же просто здорово!»
Девушка поспешила к себе в кабинет, с нетерпением предвкушая, что займется делами. Она действительно любила свою работу и не в последнюю очередь потому, что ее основной служебной обязанностью была раздача денег. Этот круглогодичный пост доброй феи назывался довольно сухо — распорядитель Фонда Гамильтон.
Фонд основала бабушка, потом привлекла к реализации благотворительных программ Риган, и та несколько лет проработала под руководством миссис Гамильтон, постигая премудрости филантропии, то есть свершения добрых дел. Два года назад бабушка умерла, и Риган стала распорядителем фонда. Девушка много работала и надеялась когда-нибудь сделать фонд действительно крупным предприятием, чтобы можно было осуществлять программы, требующие миллионных вложений. Пока их успехи были скромнее, но все же Фонд Гамильтон оказывал весьма действенную помощь многим школам и городским социальным центрам. Задача сегодняшнего дня заключалась в том, чтобы убедить братьев увеличить финансирование социальных программ. Это была весьма нелегкая работа, особенно когда приходится иметь дело с Эйденом. Старший брат стремится максимум средств вложить в создание новых отелей.
Отель «Чикаго-Гамильтон» был одним из любимых творений Эйдена, и он использовал его в качестве образца для остальных предприятий. Обслуживание клиентов здесь возводилось в ранг священнодействия, штат подбирался со всей возможной тщательностью, и не было ни одного самого незначительного момента в функционировании сложного механизма отеля, который не был продуман со всей тщательностью. Благодаря этому отель «Чикаго-Гамильтон» неизменно — с момента основания — получал все возможные награды и номинации. Впрочем, Эйден брал на работу только людей, которые разделяли его убеждения, а потому все отели отличались безупречным обслуживанием и высочайшим уровнем персонала.