Это вывело Корди из себя, и она решительно заявила:
— Ты должна уволить ее на фиг!
Риган осеклась и вытаращила глаза на подругу. Та усмехнулась:
— Извини, это я у учеников набралась. Но уволить нахалку все же стоит.
— Но я не могу! Эмили работает на Эйдена, и только он может ее уволить… Но все равно спасибо. Мне стало легче, потому что теперь я знаю, что тебя поведение Эмили тоже возмутило. Пожалуй, на сегодня мой плач окончен. Я закажу еще чай со льдом и посижу здесь, пока не прочту дневник. А потом пойду в полицейский участок. И постараюсь мыслить оптимистично, — решительно добавила Риган.
— М-м?
— Именно. Я хочу верить, что этот день закончится лучше, чем начался.
— Не сильно рассчитывай на подобное везение. И желаю тебе удачи в полицейском участке. А удача тебе понадобится, особенно если ты собираешься пообщаться с детективом Суини. Этот тип ведет расследование по делу Мэри Кулидж. Должна сразу предупредить — он отвратительный. — Да ладно тебе! Не может быть человек так уж плох…
Детектива Бенджамина Суини коллеги называли Би Си[1] — не мудрствуя лукаво, они просто сделали прозвище из инициалов. Сегодня у Би Си выдался паршивый день. В пять тридцать он проснулся с ощущением, что где-то в голове работает отбойный молоток. От похмелья есть лишь одно действенное лекарство — принять дозу того же яда, который вызвал столь плачевное состояние. А потому утро детектив Суини начал с того, что в два глотка осушил стакан очень сухого бурбона. Потом он пошел в ванную, с отвращением взглянул на мрачного типа со слезящимися глазами, который таращился на него из зеркала, оделся, прополоскал рот лестерином, чтобы отбить запах спиртного, и поехал к стоматологу. К семи часам врач вскрыл канал в больном зубе и положил временную пломбу. К девяти закончилось действие новокаина, и Суини не знал, куда деться от ноющей зубной боли, которая радостно повстречалась с головной болью от вчерашнего похмелья.
К десяти часам темные тяжелые тучи затянули небо, и пошел дождь. Пока Суини и его напарник Лу Дюпре бежали от машин к месту происшествия — трущобе с тараканами, где воняло как в сточной канаве, — они промокли насквозь. Потом им пришлось подниматься по загаженной лестнице на четвертый этаж для того, чтобы взглянуть на тело мертвой женщины двадцати с небольшим лет. Комнату усеивали флаконы из-под таблеток и ампулы. Один наркоман убил другого, мрачно констатировал Суини. Лично он не видел в этом трагедии.
Он не первый раз был на подобном выезде и знал, что у жертвы не окажется никаких документов, поэтому опознать ее будет трудно и тело надолго застрянет в морге с табличкой «неопознанный труп». Обычно Суини ныл и ругался до тех пор, пока Дюпре не соглашался взять на себя всю бумажную работу. Нет ничего интересного в том, чтобы топтать ноги и трудить пальцы лишь для того, чтобы дело оказалось в ящике с другими делами, которые «находятся в производстве» и по большей части являются абсолютно безнадежными. Про себя Би Си называл этот ящик «помойкой».