Мама никогда не называет мою мачеху по имени. Думаю, ее трудно винить, тем более что папаша стал встречаться с Митци, когда еще был женат на матери.
– Нет, понятия не имею, что они делают.
– Видишь ли, я пригласила бы тебя, но точно знаю, что все билеты на круиз распроданы. Габмены… ты ведь знаешь Габменов, так?
– Нет, – буркнула я.
Но матушка продолжала трещать, словно не слыша. Впрочем, вероятно, так оно и было.
– На прошлой неделе Габмены пытались заказать билеты на этот же круиз, но ничего подходящего уже не было. Они записались в резерв, но не похоже, что им повезет. Кошмар, правда? Потому что у них вряд ли есть другой вариант на эти праздники. Впрочем, они всегда могут пойти в гости к Доналдсонам, – заливалась она.
Потрясающе! Матушка не только плевать на меня хотела, но и куда больше озабочена неудачей Габменов, чем счастьем собственного ребенка!
Я все-таки отделалась от нее, но прежде пришлось выслушать, что дочь Доналдсонов (которую я в жизни не видела) только что закончила юридический колледж, и не фантастика ли это, и как матушка мечтала о том, чтобы я получила докторскую степень в любой области. Я, наконец, сумела попрощаться. Набрала номер отцовского офиса:
– Привет, па.
– Привет, тыквочка! Разве ты не на работе?
– На работе. Просто звоню, чтобы узнать, какие планы у тебя и… э… Митци (я всегда запинаюсь на дурацком имени мачехи, более подходящем какому-нибудь шнауцеру) на День благодарения.
– Разве мы не говорили? Летим в Сан-Франциско повидаться с твоей сестрой, а потом отправляемся в поездку по винодельням, – сообщил отец.
Полагаю, я заслужила это за почти полное равнодушие к Элис. Мы так редко перезваниваемся, что мне не от кого узнать о родительских замыслах.
– Вот как? Я ничего не знала, – пробормотала я.
– Мы вылетаем во вторник, проведем несколько дней с Элис, а потом возьмем напрокат машину – и вперед, на север, через долину Сонома. А ты что будешь делать? Какие-то планы?
– Никаких, – подчеркнула я.
– Я бы пригласил тебя в компанию, но вряд ли ты сможешь раздобыть билет в такое время, – продолжал отец.
Теперь я знаю, что должен был испытывать герой фильма «Один дома», когда родные забыли его на праздники. Может, именно этим мне стоит заняться в День благодарения. Возьму в видеопрокате кассеты с «Один дома – 1,2 и 3» (кстати, а существует ли «Один дома 33»?) и просмотрю все за телевизионным ужином с индейкой самого отвратительного сорта, из тех, что замораживают в алюминиевой фольге: картонная на вкус индейка, водянистое картофельное пюре и яблочный компот, который по какой-то причине перегревается в микроволновке так, что может ошпарить рот, если хлебнуть его сразу.