Я нежно выплыла на поверхность действительности и поняла, что лапки бабочек на плечах — это пылающие завитки мягкой рыжей шевелюры Джейми, а крылышки на коже — его пальцы.
— Ммм… — промурлыкала я через некоторое время. — Что ж, мне все это очень нравится, а как насчет тебя?
— Если будешь продолжать в том же духе, еще три четверти минуты — и все, — пробормотал он, с ухмылкой отстраняя мою руку. — Но мне, пожалуй, потребуется больше времени; я мужчина медлительный и хитрый. Могу я попросить вас о любезности составить мне вечером компанию, мистрисс?
— Проси, — откликнулась я. Потом закинула руки за голову и, прищурившись, с вызовом уставилась на него. — Не хочешь ли ты сказать, что так ослабел, что больше одного раза в день уже не можешь?
Он пристально посмотрел на меня со своей половины кровати, потом сделал стремительный рывок, и я оказалась глубоко вдавленной в перину.
— Ну что ж, — прорычал он мне в волосы, — не говори, что я тебя не предупреждал.
Через две с половиной минуты он застонал и открыл глаза, поте
р лицо и почесал голову, так что волосы встали дыбом, потом, приглушенно выругавшись по-гаэльски, неохотно выбрался из-под одеяла и начал одеваться, дрожа в холодном утреннем воздухе.
— Я не думаю, — с надеждой начала я, — что ты можешь сказаться Элику больным и опять вернуться в постель?
Он засмеялся, нагнулся и поцеловал меня, а потом начал шарить под кроватью в поисках чулок.
— Если б мог, так бы и сделал, Сасснек. Только сомневаюсь я, чтобы что-то, кроме оспы, чумы или тяжелого увечья сошло за оправдание. Если я не буду истекать кровью, Аулд Элик в один миг окажется здесь и сдернет меня со смертного одра, чтобы я помог ему гнать у лошадей глистов.
Покуда он аккуратно натягивал чулок и подворачивал его, я внимательно рассматривала его длинные, изящные икры.
— Тяжелые увечья, вот как? Думаю, тут я смогу помочь, — мрачно заявила я.
Он потянулся за вторым чулком и проворчал:
— Главное, смотри, куда будешь метать дротики, Сасснек. — Джейми попытался похотливо подмигнуть, но вместо этого просто скосил глаза. — Прицелишься чуть выше — и ничего хорошего для тебя не получится.
Я выгнула бровь и снова зарылась под одеяло.
— Бояться нечего. Обещаю, не выше колена.
Он потрепал меня по щеке и пошел в конюшни, довольно громко распевая «Среди вереска». Уже с лестницы до меня донесся припев:
Сидел с моей малышкой, державшей меня за коленку,
И тут меня кусает шмель, прямо над колееееенкой.
Там, среди вереска, у самой Бендикии!
Я решила, что он прав — у него и вправду нет слуха.
Я еще немного полежала и сладко подремала, но вскоре встала и спустилась вниз на завтрак. Почти все обитатели замка уже поели и разошлись по своим делам. Оставшиеся довольно приветливо поздоровались со мной. Я не заметила ни косых взглядов, ни скрытой враждебности. Вроде бы никто не пытался понять, как на меня подействовала маленькая глупая шутка. Но я все равно внимательно всматривалась в лица.