– Где вы… – Она нерешительно замолчала. – Где вы украли все эти вещи?
Коннор невесело рассмеялся.
– Они принадлежали моей семье.
Сокровища его матери и ценности из Киннолл-Хауса, составлявшие гордость отца, занимали несколько комнат в Глендуне. Прежде чем сэр Генри Кэмпбелл захватил замок, Коннор забрал все, что смог увезти с собой, а остальное был вынужден оставить. Это случилось более двух лет назад. Несомненно, Кэмпбелл за это время нашел применение фамильному достоянию Макферсона Здесь, в Глендуне, знакомые предметы напоминали Кон-нору об утраченном доме и о счастливых временах, когда у него еще была семья. Теперь рядом с ним почти никого не осталось. Кто-то бежал во Францию, а остальные умерли. Из древнего и славного рода Кинноллов Коннор единственный остался в Шотландии.
– Какая красивая! – восхитилась новобрачная, разглядывая бело-голубую вазу на каминной полке. – Она из Китая?
– Да. Летом мама любила наполнять ее розами.
Зачем он ей об этом рассказывает? Коннор не имел обыкновения обсуждать свою жизнь с кем бы то ни было и редко делился воспоминаниями, а с этой девушкой он познакомился всего несколько часов назад. Хотя Макферсон по-прежнему предпочитал держать свои секреты при себе, в обществе сестры Данкриффа он чувствовал себя необыкновенно легко.
– У вас чудесный дом, – улыбнулась она.
– Это всего лишь хранилище, – возразил Коннор. – И больше ничего.
Ему очень хотелось рассказать своей юной жене гораздо больше о своем прошлом, но он с усилием поборол в себе это желание. Лучистые глаза и мягкое участие Кэтрин располагали к откровенности. Эта женщина умела слушать и сопереживать, но Коннор не хотел выставлять напоказ свои чувства. Он окружил себя твердой скорлупой и не собирался расслабляться перед прекрасной незнакомкой.
Пленница задумчиво рассматривала изысканную мебель на фоне полуразрушенных стен, потом перевела взгляд на мужа.
Коннор легко мог угадать ее мысли. В покоях, достойных джентльмена, она увидела дикаря, грубого шотландского горца, одетого в потрепанный плед и обветшалую рубаху. Хозяин так же мало соответствовал этой утонченной обстановке, как и старый, превратившийся в развалины замок.
Темно-зеленый клетчатый плед Коннора давно выцвел, рубашка, хотя и чистая, измялась. Грубые башмаки износились, а мускулистые икры прикрывали простые шерстяные чулки, обвязанные кожаными ремнями. Коннор не брился уже несколько дней. На его подбородке темнела жесткая щетина. Не заплетенные в косу длинные косматые волосы падали густыми волнами на плечи.
Да, он выглядел как настоящий дикарь. Коннор ждал, что в прекрасных глазах девушки мелькнет разочарование. Теперь он смог лучше рассмотреть ее глаза – удивительные, колдовские. Их цвет напоминал небесную лазурь и одновременно зелень морских глубин. Неожиданно им овладела непривычная робость. Коннор застыл в ожидании, не в силах двинуться с места. А ведь ему следовало изображать разбойника, похитившего невесту!