Когда Кэтрин вновь очнулась, он стоял на коленях перед закоптелым очагом, раздувая огонь. Наконец дрова занялись ярким пламенем. Увидев, как рыжеватые отблески играют на его длинных, сильных и ловких пальцах, девушка невольно успокоилась.
– Матерь Божия, помоги нам обоим, – взмолилась она, сама не замечая, что говорит вслух.
Бэрк резко обернулся.
– В чем дело, Кэт? – спросил он с усмешкой и, выпрямившись, подошел к ней. – Неужто ты и вправду думаешь, что нам понадобится вмешательство Богородицы? Я полагаю, до этого дело не дойдет. В конце концов, всему белому свету известно, что шотландская пуля не повредила бы и новорожденному младенцу. Где уж ей угнаться за крепкой великовозрастной девицей, прошедшей все огни и воды!
– Ах ты чертов ублюдок, – машинально ответила она. – Если я умру, то только по твоей вине, косолапый английский медведь…
Тут Бэрк присел на край тюфяка, и все мысли сразу покинули Кэтрин, потому что ее тело сдвинулось и грудь пронзила острая, как стрела, боль. Пришлось стиснуть зубы. Дыхание у нее пресеклось, боль кругами расходилась по всему телу, лицо покрылось испариной, а взгляд затуманился. Она попыталась заговорить, но отяжелевшие губы отказывались ей повиноваться. Ее пальцы нащупали и судорожно сжали его руку.
– О, Господи, Кэт! – выдохнул Бэрк.
Его тоже прошиб пот. Он потянулся за фляжкой и заставил ее выпить еще немного.
На сей раз глотать стало легче. Постепенно живительное тепло растеклось по жилам. Кэтрин ощутила легкое головокружение и перестала испуганно цепляться за руку Бэрка.
– Да, пусть Пречистая Дева, Святой Дух и все ангелы небесные улыбнутся нам сейчас, – она испустила богохульный смешок, – потому что никогда еще бедной девушке не случалось вверять свое бренное тело, да что там тело, всю свою жизнь в руки менее искусного лекаря.
Бэрк не смог удержаться от улыбки, заслышав эти слова, хотя в них заключалась чистая правда. Он высвободил из ее пальцев свой окровавленный носовой платок и принялся разрывать его на полосы. Улыбка Кэтрин угасла, и она подозрительно принялась следить за его действиями сквозь туман, вызванный болью и парами бренди.
Когда он потянулся к ее правому запястью, она отдернула руки, втянув сквозь зубы воздух со звуком, похожим на шипение. Ему показалось, что, если бы он не остановился вовремя, она пустила бы в ход ногти.
– Не смей! – в ужасе прошептала Кэтрин. – Убери от меня свои лапы, уж лучше мне умереть! Нет! Прочь от меня, скотина!
– Кэт, ради всего святого, помолчи…
Бэрк схватил ее за руки железной хваткой и прижал их к бокам. Превозмогая боль, Кэтрин продолжала сопротивляться, несмотря на все его попытки ее остановить. Из раны сильнее потекла кровь.