Час спустя детали были оговорены. Все присутствующие остаются на службе в «КомпьюТел», не получая тем не менее никакого определенного жалованья. Все проделывается в обстановке строжайшей секретности. Для работы над проектом арендуется склад в Бруклине. Офис на Сидер-стрит остается в качестве декорации, чтобы враги видели: дела идут как нельзя хуже. Для всего окружающего мира «КомпьюТел» должна выглядеть умирающей компанией — призраком.
Фрэнси, Сэм и Дэна договорились вложить все свои сбережения в новый проект. Это было, разумеется, не Бог весть что, но на первых порах достаточно, чтобы платить за аренду. Что же касается реального финансирования, Фрэнси намеревалась встретиться с несколькими инвесторами, как только будет создан прототип нового компьютера. Она не сомневалась, что сможет привлечь необходимый капитал для выведения продукции на рынок.
Совещание закончилось в час ночи. Когда все ушли, Фрэнси откинулась на подушки старого дивана и вздохнула. Сэм не сводили с нее глаз.
— Ты еще прекраснее, когда злишься, — заметил он.
Фрэнси посмотрела на него с искренним удивлением:
— Я выгляжу разъяренной?
— Не то слово, — заверил Сэм. — Не хотел бы я встретиться с тобой на темной улице, когда ты в таком состоянии.
— Но, Сэм, — возразила Фрэнси, уже улыбаясь. — Я ведь не на тебя зла.
Она встала и тут же оказалась в его объятиях. Мгновенная дрожь желания пронизала обоих. Сэм чувствовал, как что-то возбуждающе-опасное исходит от Фрэнси, словно тихое жужжание высоковольтного тока в натянутом, словно струна, проводе.
Он прижал ее к себе, в который раз поражаясь тому, что в столь хрупком женском теле может концентрироваться такая невероятная сила. Но тут ее губы коснулись его губ, и жаркое наслаждение вытеснило все мысли из головы Сэма.
Женщина, которую он обнимал, по-прежнему была для Сэма загадкой еще больше, чем прежде. Но кем бы ни была Фрэнси, что бы ни делала, сегодня она принадлежала ему.
Рука Фрэнси обвилась вокруг талии Сэма; и он мягко подтолкнул ее к двери в спальню.
28 сентября 1958 года
Было два часа ночи.
Полутемная комната на тридцатом этаже освещалась только огнями рекламы Верхнего Ист-сайда, откуда доносился отдаленный шум уличного движения. В комнате играла тихая музыка. Мебель и картины на стенах таинственно маячили в сумраке, напоминая причудливые религиозные символы, сопровождавшие таинственный ритуал.
Девушка была обнажена. Еще несколько минут назад, когда девушка раздевалась, на столике у кровати горела лампа, бросая золотистые отблески на ее смуглую кожу. Мужчина жадно смотрел на нее, потому что девушка знала, как раздеваться — медленными, расчетливыми движениями, возбуждая желание, по сантиметру стягивая кружевные трусики, расстегивая крючки лифчика.