– Держу пари, мне только что явился призрак, – поделилась она с Мишель. – Если только в этом доме не держат пленницу. Кто там поселился?
– Какой-то тип лет пятидесяти, живет один. Итальянец, кажется, или что-то в этом роде. Энтони. У него еще…
– А-а-а, машины такие красивые? Мишель кивнула:
– Точно. Фирма по прокату лимузинов. По-моему, он не женат, – продолжала Мишель.
– Н-да? Значит, завел подружку. Несчастная девица, я бы сказала.
– Может, у них новомодный брак? Знаешь, когда выписывают себе из России молодую жену.
– Брак! – фыркнула Джада. – Полнейшее безумие. Пару минут они шагали в молчании.
– Ну? – первой не выдержала Мишель. – И что ты решила насчет Клинтона? Заставишь его наконец выполнить обязательства?
– Клинтон и обязательства? Не смеши меня, это две вещи несовместимые.
– Не пойму, как он не боится потерять тебя. Ты ведь само совершенство.
Джада пожала плечами. Ну не понимает Мишель, и все тут. То ли ирландская кровь виновата, то ли в жизни у нее все чересчур удачно складывалось.
– Да, я совершенство, и Клинтона от этого тошнит. Я ведь в два раза сильнее его. Он это знает – и ненавидит!
– Да нет же! Вам сейчас тяжело, очень тяжело, но все равно ты не права. Клинтон тебя обожает. Не смей говорить, что он тебя ненавидит.
– Я и не говорила, что он ненавидит меня. Я сказала, что он ненавидит мою силу, – со вздохом возразила Джада. – Десять лет назад, когда мы были на подъеме, он еще как-то справлялся, а сейчас не может. Зато я могу. Черт возьми, малышка, – я должна! И он меня за это презирает.
Они подошли к воротам, где обычно поворачивали назад, и Мишель похлопала по опоре. Джада едва сдержала улыбку. Без этого жеста, кажется, и не было бы сорокаминутного издевательства над собственным организмом. Она окинула взглядом длинные ноги подруги, белокурый «конский хвост»! Жеребенок, да и только, – сплошь конечности, глазищи и хвост. Поуки тем временем без устали обнюхивал опору ворот, словно в жизни не встречался с подобной диковиной.
– Странно, – двинувшись в обратный путь, сказала Мишель. – Я считала, что они как раз мечтают об идеале. Фрэнк, например, всегда замечает, если я наберу лишний фунт или поленюсь побрить ноги. То есть… он меня, конечно, любит всякую, но…
– Ой, оставь! Дело не в том, успела ты побрить ноги или нет. Дело даже не в том, что ноги у тебя дюймов на двадцать длиннее, чем у других. Между ногами-то у нас у всех одно и то же! То самое, что им нужно. Причем без лишних хлопот.
– Фу, Джада! Какой кошмар! Лично я изо всех сил стараюсь хорошо выглядеть. Разумеется, дело не во внешнем виде, но и не в голом сексе, если уж на то пошло. Я пытаюсь… знаю, что это невозможно, но все-таки я пытаюсь выглядеть идеалом в глазах Фрэнка.