Толян успокаивал ее, гладил по голове, обнимал, наливал стопочку водки — и Илона снова засыпала. А потом настал день, когда Нерадов сказал, что денег больше нет и нужно что-то придумать. И конечно же придумалось ему все то же, что и раньше. Поздно вечером они вдвоем отправились «на прогулку».
Из четырех шуб, имевшихся у Илоны прежде, к моменту ее возвращения осталась всего одна, самая дешевая, лисья, — Толян небрежно сообщил, что три остальные он был вынужден продать из-за денежных проблем, но Илона подумала, что он, наверное, просто подарил их бабам, с которыми развлекался в ее отсутствие… Ей было очень жаль пропавших мехов, в особенности соболей, и это тоже она включила в счет вместе с исчезнувшими флаконами французских духов и драгоценностями. Илона решила, что Нерадову рано или поздно придется за все заплатить. Но пока об обновках мечтать не приходилось, и Илона всю зиму ходила в старой лисьей шубейке с потершимися обшлагами.
Было уже темным-темно, когда во дворе какого-то дома на Итальянской они остановили припозднившегося мужика. То есть остановила его, конечно, Илона. Она шагнула навстречу мужику и, как обычно, попросила прикурить. Пока недурно одетый мужик с «дипломатом» шарил по карманам, из темноты змеей выскользнул Толян, и Илона, поспешно скрывшись за углом дома, подумала, что все повторяется, что разница лишь в том, что тогда, в первый раз, был май, цвела сирень, царила белая ночь, а теперь вокруг тьма и холод, и откуда-то воняет помойкой, и Толян уже не кажется ей романтическим благородным разбойником… Но мужик, к горлу которого Нерадов приставил нож, точно так же послушно вытащил все из карманов и положил на грязный асфальт. Вот только результат оказался совсем другим, и весьма плачевным. В этот раз они с Толяном добыли всего-навсего восемь тысяч рублей. Их и на неделю не хватило.
Потом они снова отправились «на подвиги», потом снова… Теперь уже Толяну не нужно было подсыпать Илоне в вино хитрый химический состав, растворяющий реальность, она привыкла к ночным забавам, которые вполне заменяли ей наркотик, щекотали нервы, горячили кровь, заставляли острее ощущать жизнь. Ту самую жизнь, которая невозможна без денег. Без настоящих денег. Гроши не в счет.
Но сама жизнь стала почему-то унылой и однообразной. Хорошие рестораны и гостиницы были им с Толяном не по средствам, и Илона поневоле познакомилась с маленькими, относительно дешевыми кафе, но ей там отчаянно не нравилось. Ей не хватало шика, роскошного и оригинального декора, ощущения полной свободы… К тому же Толян слишком часто позволял себе напиваться самым примитивным образом. Их квартира очень быстро снова заросла пылью и грязью, но Илоне и в голову не приходило заняться наведением порядка. Просыпаясь после полудня, она принималась за очередной дамский роман, воображая себя его героиней. Она уносилась то на Средиземноморское побережье, то в Египет, то в Австралию, то на острова Зеленого Мыса, наслаждаясь чужим счастьем, плача от чужих страданий… Как они ярко, насыщенно живут, эти люди! И как ей самой не хватает настоящего, высокого чувства! Толян и в подметки не годится всем этим прекрасным рыцарям, способным ради любимой женщины на все, абсолютно на все — от высокого подвига до самого чудовищного преступления…