Хорошо обученная доктором латыни, она осваивала французский с такой легкостью и начала говорить с таким безупречным произношением, что просто изумляла старую леди. Та не могла понять, как дитя фермеров могло быть столь способно в учебе, таким естественно утонченным и чувствительным, как этот ребенок.
Теперь она понимала, почему аббат, встретив однажды Стеллу, не мог больше потерять ее из виду. Стелла была сокровищем, которое, найдя однажды, держат очень крепко. Она была одной из тех немногих, кто является оправданием Всевышнего за создание человеческой расы.
Араминта вошла в комнату с бокалом вина для миссис Лорейн, кружкой молока для Стеллы и двумя кексами и сообщила, что нанятый экипаж ждет. Миссис Лорейн теперь по утрам изредка выезжала и в это утро намеревалась посетить богадельню в Кокингстоне, чтобы отвезти гостинцы для одного из ее обитателей.
Ей пришлось продать несколько драгоценностей, чтобы заплатить за эти поездки, но она считала, что это полезно для Стеллы. Иногда, как сегодня, поездка совершалась с благотворительной целью, и Стелла училась деликатно облегчать нужды бедных людей.
В другие дни они наносили светские визиты и, сидя безмолвно и неподвижно на стуле (поскольку молодые особы, участвующие в светской процедуре, должны быть увидены, а не услышаны), с руками, аккуратно сложенными на коленях, и ногами, прижатыми одна к другой на скамеечке для ног, Стелла с удивлением узнала, какие темы и как прилично обсуждать в светском обществе, и позже (от миссис Лорейн) еще и почему.
Это была единственная часть обучения, которая оставила ее холодной. Стелле представлялось невыносимо глупым, что можно обсуждать разрешение от бремени леди (в отсутствие мужчин), но ни в коем случае — овцы, и казалось совсем неправильным, что оживленная беседа считалась хорошим тоном, даже если речь при этом шла о скучных и дурацких вещах.
И разъяснения, которые дала ей миссис Лорейн по поводу этого феномена — мол, об овцах не говорят, потому что они существа низшие, а молчание расценивается как плохие манеры, так как это заставляет других людей чувствовать себя неловко, — показались девочке не совсем убедительными.
Она думала про себя, что все эти люди просто никогда не держали ягнят в Беверли-Хилл и не чувствовали себя на седьмом небе, сидя рядом с Солом в углу у камина, хотя он ничего при этом и не говорил. Несмотря на то, что в Стелле была часть, которая любила светское общество, другая ее часть всегда будет ощущать голод по здравому смыслу и спокойной тишине Викаборо.
Они немного перекусили и пошли наверх надеть шляпки, а Араминта добавила в корзину, наполненную пакетиками чая, мятными лепешками и сахаром, законченную нижнюю юбку. К большому удивлению миссис Лорейн, Араминта не выразила никакого негодования по поводу дополнительных забот, связанных с появлением в доме Стеллы. Она полюбила девочку, ей было по душе, что в доме снова звучат клавикорды, но больше всего ей нравилось, что рабочая шкатулка миссис Лорейн снова находится на своем прежнем месте, хотя теперь ею пользовалась Стелла, а не пожилая хозяйка.