— Это земля холмов и долин, и о ней заботится Господь Бог твой. Глаза Господа Бога твоего всегда устремлены на нее, с начала года до конца года… Благословен будь Господь за драгоценные дары рая, за росу и за море, которое раскинулось внизу. И за драгоценные фрукты, дарованные нам солнцем, и за драгоценные зерна, дарованные луной. А что до главных даров древних гор и до драгоценных даров прочных холмов… В то время как твои дни придадут тебе силу… Вечный Бог твое прибежище, а внизу — выносливые руки.
Свет заката наполнял мир до краев, подобно вину в прозрачной чаше и затем, казалось, осушался землей, и прозрачные сумерки были голубыми и чистыми. Сол все еще тихо дышал, хотя Стелла чувствовала, что что-то ушло из него вместе с золотистым светом. Она убрала руку, потому что знала, что больше не нужна ему. Она и Ходж сидели так тихо, что мышь вылезла наружу и пробежала по половицам. Вскоре начали кричать совы, и прямоугольник лунного света лег на пол. Затем снова вошла матушка Спригг, поцеловала Стеллу и велела ей ложиться спать, и она ушла и покинула матушку Спригг, чтобы продолжить бодрствовать вместе с Хеджем.
Она не хотела ложиться спать. Она спустилась в маленькую зеленую гостиную, где в течение стольких лет отпевали мертвых, где чествовали младенцев после крещения, где не раз женихи и невесты целовали друг друга, и зажгла две свечи. Стелла толком не знала, зачем она это сделала, но знала, что одна из них теперь горит во имя света и радости, и другая — для нее; они горят во имя счастья ее и того, что ее окружает. Девушка выглянула из окна и увидела стога, освещенные лунным светом. Они больше не казались ей золотыми шатрами с живущими в них султанами, а походили на беседки, где обитают феи. Стелла представляла себе дверь в каждую из них и стражу, стоящую у входа. Оставив свечи горящими в зале, она выбежала в сад и, миновав тропинку, очутилась в поле. Ночь была тиха и прекрасна, луна и звезды сияли так, что было светло почти так же, как и днем. Пропитанная за ночь солнечными лучами земля еще дышала теплом, но воздух был уже холоден, и пахло росой. Издали доносились песни из Викаборо, и был слышен мягкий хруст стеблей под ногами, когда Стелла подбегала то к одной, то к другой беседке. Перед центральной беседкой она остановилась, сделала реверанс одной из фей и выбежала через ворота по направлению к Беверли-Хилл.
Здесь, на зеленой траве, среди овец, под сенью тиса, простирающего свои ветви к звездам, ее душевное состояние изменилось. Благоговейный трепет прибавился к той радости, которая бушевала в девушке. Она больше не бежала. Она медленно шла вверх по холму, степенно, как настоящая леди, приподнимая свои цветастые юбки, чтобы не замочить их в росе. Луна светила очень ярко, и на ее фоне она заметила фигуру мужчины с узелком за плечами. При виде его Стеллой вдруг овладела неопределенная страсть.