– Так почему же вы защищали его? спросила она, решившись еще раз взглянуть на его ястребиный профиль. – Вы же крестоносец и поклялись сражаться со всеми неверными.
– Может быть, виновато то, что я там видел. Крестоносцы поначалу хотели сделать святые места доступными для христианских паломников, а закончилось это резней и грабежами.
Он смотрел на дорогу впереди себя, но Джоанна поняла, что мысленно он в песках под жарким солнцем Востока.
– Мне говорили, что вы были там ранены, когда служили Господу и королю Эдуарду.
– Правда, только не тогда, когда короля чуть не убил шпион султана Бейбарса, а потом он чуть не умер от отравленного кинжала. Нет, мои шрамы я получил, когда мы брали Вифлеем.
В голосе Ричарда послышалась гордость, когда он заговорил о городе, в котором родился Иисус.
Джоанна представила себе загорелую грудь воина, испещренную шрамами. А что, если снять с него рубашку и коснуться его шрамов... Джоанна затрепетала от вспыхнувшего в ней желания.
– Вам холодно, мадемуазель? Может, подать вам...
– Нет, пустяки, – Джоанне показалось, что его взгляд пронизывает ее насквозь. – По вашему загару я поняла, что вы уехали с Востока гораздо позже короля Эдуарда. Уж не прелестная ли сарацинка задержала вас там на несколько месяцев? – спросила Джоанна, словно обвиняя его в измене.
– А вам будет неприятно, если я скажу «да»? Если я позволил темноглазой красавице отвратить мой взор от Англии, короля и моих собственных владений?
– Нет, конечно, – покраснела Джоанна. Просто я любопытна... Что еще делать, когда едешь, если не разговаривать?
– Конечно. Глупо было с моей стороны, мадемуазель. Я забыл, что вы обручены, – улыбнулся он.
Черт бы его побрал! Когда же это он научился так читать ее мысли? Похоже, он догадывается даже о самых непристойных ее фантазиях. Джоанна поджала губы и крепче ухватилась за поводья.
– Не обижайтесь, леди Джоанна. Просто я не очень люблю говорить о том времени, когда король уехал в Англию. Мне пришлось остаться заложником.
Джоанна от удивления открыла рот и тут же закрыла его..
– Вы... Вы были пленником?
– Ну, не совсем так, – горько усмехнулся Ричард. – Жил я в Каире, во дворце султана, и там чего только не было... И вино, и фрукты, и – о, да! – самые прелестные гурии в прозрачных шальварах, – не утерпел он.
Джоанна промолчала.
– А еще там были воины, – продолжал он, – которые стерегли меня днем и ночью. Мне было сказано, что, если я попытаюсь бежать, меня убьют. Султан держал меня при себе до тех пор, пока не получил известие, что король Эдуард достиг берегов Англии. Он боялся, что король поплывет в Сицилию, в крайнем случае в Гасконию, наберет еще крестоносцев и вернется убивать мусульман. Если бы Эдуард решился на это, я закончил бы жизнь в страшных мучениях.