Черные глаза Йена сузились, он не привык к подобному тону. Но, вспомнив, что причиной ее раздражительности была скорее всего головная боль, он тут же взял себя в руки.
– Ты еще не вспомнила свое имя? – спросил он, поднося к ее губам ложку с супом.
Бригитта проглотила суп и нехотя сообщила наскоро придуманное:
– Брия.
– Брия? – Йен спрятал улыбку. – Кажется, так называется какой-то сорт сыра. Или по-другому? В общем, очень похоже. А почему ты одна?
Бригитта заколебалась, раздумывая, что бы сказать.
– Одна?! Не знаю. Я цыганка!
– С рыжими волосами и зелеными глазами? – усмехнулся он.
– Я похожа на свою мать, – недолго думая, ответила Бригитта. – А она француженка.
– Ну вот, видишь. Тебе явно лучше! Так, значит, твоя мать француженка?
– Да. Отец женился на ней, когда ездил во Францию.
«Если во лжи содержится, хоть часть правды, ее будет легче запомнить», – подумала она.
Йен, словно в раздумье, потер свой небритый подбородок.
– Что-то я не слышал, чтобы здесь у нас кочевали цыгане. Как ты оказалась в наших краях?
– Мы направлялись в… Эдинбург, по дороге я отстала и заблудилась.
– В Эдинбург, говоришь? – Йен едва сдерживал душивший его смех. – Это же в другой части Шотландии. Далековато отсюда.
– Но я же говорю, что заблудилась! – твердо стояла на своем Бригитта.
Он ничего не ответил, но посмотрел на нее так пристально, что у Бригитты возникло жуткое ощущение, будто он легко читает в ее душе и на самом деле узнает всю правду. Но это же невозможно!
– Если ты мне покажешь, куда идти, – задумчиво произнесла она, – то завтра с утра я, пожалуй, отправилась бы на поиски своих.
– Э, нет! – решительно возразил Йен. – Тебе еще рано пускаться в путь.
– Но…
– И не думай об этом, – Йен повысил голос. – Я позабочусь о тебе. Сначала тебе надо окрепнуть, а потом я помогу тебе.
– Но…
– Больше ни слова, – строго прервал он. – Тебе нужно отдохнуть. Утром я отправлюсь на охоту, и на обед у нас будет тушеный кролик. А теперь снова ложись и отдыхай.
Бригитта послушно закрыла глаза и тут же провалилась в глубокий сон.
«Цыганка!» – усмехнулся про себя Йен, вспоминая историю, которую она сочинила. Он поднялся, пододвинул к очагу стул и уселся у огня со стаканом виски.
«Какая она все-таки красавица!» – подумал он. Ему хотелось взять ее прямо сейчас! При одном воспоминании о ее прекрасном теле желание разбушевалось в нем с новой силой. И все же жалок тот, кто не способен сдерживать свое вожделение. «Но будь я проклят, если буду спать на стуле сегодня ночью!» – решил он наконец.
Йен встал, разделся и вытянулся рядом с Бригиттой, которая спала так крепко, что даже не пошевелилась, когда он лег. Он заставил себя заснуть, но вскоре, почувствовав, что жена тесно прижалась к нему, пробудился. Она уткнулась лицом ему в грудь, а одну ногу закинула на его мускулистое бедро.