Жанна повернулась к зеркалу и увидела вместо себя какого-то замаскированного незнакомца. Она не была больше Жанной Рэндль. Ее личность совершенно стушевалась.
– Ни один человек, знавший когда-нибудь меня, теперь меня не узнает, – пробормотала Жанна, и эта успокоительная мысль относилась, конечно, только к ее Джиму.
– Этого я даже и не учитывал! – ответил Келс. – Но вы правы… Жанна, если только мое предчувствие оправдается, то спустя немного времени вы сделаетесь притчей во языцех решительно во всех приисковых городках и лагерях.
Неожиданно Келс вплотную подошел к ней сзади и обнял. Все тело Жанны разом напряглось.
– Жанна, поцелуй меня, – нежно прошептал Келс с какой-то особой нотой в голосе.
– Нет! – резко крикнула Жанна.
И затем настало молчание. Жанна почувствовала, как руки Келса напряглись и крепко сжали ее. Грудь его порывисто вздымалась.
– В таком случае я заставлю тебя! – сказал он.
Насколько иначе прозвучал теперь его голос: словно в комнате заговорил другой человек. Резко дернув ее к себе, он освободил одну руку и, схватив за подбородок, попытался поднять к себе ее лицо.
Но Жанна сопротивлялась дико и страстно. Она сочла себя бесповоротно погибшей, но это только распалило ее гнев и силы. С опущенной на грудь головой, упершись в Келса обеими руками, она металась с ним от одной стены к другой. Полетел стол, разлетелись стулья, и, наконец, они повалились на кровать. Внезапно крепкая хватка разжалась. Жанна отскочила, растрепанная и запыхавшаяся. С ее стороны это было упорной и отчаянной борьбой. Она оказалась сильнее. Келс же все еще был больным человеком. Медленно поднявшись, он положил руку на грудь. Его лицо сразу осунулось; еще перекошенное от страсти, оно было мокрым и посеревшим от боли. В яростной схватке Жанна причинила ему боль, возможно, снова вскрылась его рана.
– Укололи вы меня чем-нибудь? Мне так больно…
– Нет, у меня ничего не было… Я только… отталкивала вас, – воскликнула Жанна, задыхаясь.
– Опять ранен… Проклятье… И какой же я все-таки трус… и скотина вдобавок. Не мужчина, а черт знает что! Ты, маленькая девочка! И я не смог удержать тебя.
Его боль и стыд страшно подействовали на Жанну. Она жалела его, но предчувствовала, что вслед за этим в нем поднимется мрачная злоба оскорбленного мужчины. И она оказалась права; неожиданно Келс изменился в лице. Его поза, выражавшая вначале полное отчаяние и самоуничижение, уступила место оскорбленному достоинств. Взяв с кровати брошенный Жанной пояс Денди Дейлса, Келс вынул из кобуры револьвер, посмотрел, заряжен ли он, и затем швырнул его к ногам Жанны.