Грейс опять вздрогнула. Возможно, она все же простудилась. Она вся горела, сердце колотилось как сумасшедшее. Он же казался совершенно невозмутимым. Грейс попыталась взять себя в руки.
Доминик расправил на себе пальто.
– Итак, я направляюсь в деревню. Распоряжусь, чтобы люди начали работать здесь с завтрашнего дня. Вы можете мне сказать, сколько человек вам понадобится?
Грейс растерянно сморгнула, но он нетерпеливо продолжил:
– Ладно, не важно. Я просто пришлю сюда дюжину, а вы уже потом выберете тех, кто вам нужен. Это всего лишь на две недели. Я не собираюсь оставаться здесь насовсем.
Грейс открыла рот от изумления. Он ожидал, что она подберет ему слуг?
– А тем временем вам лучше бы позаботиться о том, чтобы я больше не заставал вас за каким-нибудь столь же глупым занятием, как колка дров.
Его распоряжения возмутили ее. Он что, вообразил, будто она рубила дрова для собственного развлечения? Грейс напустила на себя смирение:
– Вы сказали, что я должна вымочить руку в горячей воде.
Доминик коротко кивнул:
– Да. В очень горячей.
– И что мне нельзя колоть дрова.
– Разумеется, нет. Она мило улыбнулась:
– А как же мне тогда раздобыть горячую воду?
Ей понравилось выражение его лица, когда до него дошло, зачем она вообще занялась этим небезопасным делом.
Доминик снял пальто и закатал рукава рубашки. Руки у него были загорелые, как у настоящего цыгана, и такие же сильные и мускулистые. Рубашка его была сшита из очень тонкой материи, такой тонкой, что была почти прозрачной. Он поставил полено на колоду.
– Отойдите, – приказал он, и Грейс послушно отступила, невольно восхищаясь им.
Лорд д'Акр, умеет рубить дрова!
Он поплевал на ладони и взмахнул топором. Трах! Лезвие разрубило полено на две половины. Он взял кусок побольше, положил его на колоду и вновь топор разрубил его ровно пополам. Доминик сложил половинки в аккуратную кучку в стороне, собрал щепки и бросил их в обрывок мешковины, валявшийся неподалеку.
– Вам уже приходилось это делать, – сообразила Грейс. Он мрачно исподлобья посмотрел на нее и поднял еще одно полено. Он разрубил его одним ударом. Взял еще одно.
Она стояла, не отрывая от него глаз, завороженная движениями топора, четким ритмом и игрой его мускулов. Ткань рубашки плотно облегала его тело. Лицо Доминика потемнело от напряжения, и девушка видела тонкую пленку пота у него на лбу.
Мужчина выглядел великолепно: грубый, первобытный, злой. И волнующий.
Девушка сглотнула. Она приехала сюда, чтобы спасти Мелли от этого человека. Теперь же она видела его мускулы и всю его энергичную, спокойную мужскую силу в действии. Захочет ли Мелли, чтобы ее от него спасали?