– Во имя Господа, скажите, чего вы добиваетесь?
– Выпустите меня отсюда!
– Нет, леди! – резко ответил он. – Вы видели, какой шторм.
Глупая девчонка надеется сбежать от него любой ценой!
– Пожалуйста, – прошептала она, и вопреки здравому смыслу ее настойчивая мольба проникла в его сердце. Он никогда раньше не видел, чтобы женщины так сражались. Возможно, она и в любовных играх так же хороша, как в бою.
Он нетерпеливо покачал головой:
– Леди Кинсдейл, шторм ослабевает, но он еще не утих. Вы должны оставаться здесь. – Он встал и направился к двери.
– Нет! – воскликнула она, вскакивая и хватая его за руку. – Возьмите меня с собой! Прошу вас, возьмите…
– Вы сошли с ума!
– Нет, я…
– Ветер чуть было не унес вас, леди Кинсдейл. А вы слишком дорогая добыча.
– Не оставляйте меня! – молила она.
Он остановился, глядя на ее руки, цеплявшиеся за него, маленькие и тонкие, белые, как сливки, и мягкие, как бархат. Овальные ногти на длинных пальцах свидетельствовали о благородном происхождении. Изумленный, он заглянул ей в глаза. Но она не отвечала на его взгляд – смотрела сквозь него, куда-то вдаль.
Капитан взял ее за руку.
– Я не могу забрать вас отсюда.
– Тогда оставьте хоть какой-нибудь свет.
– Миледи…
– Умоляю вас!
Он смотрел на нее в упор, стараясь разгадать, что кроется за ее смятением. Скай же приняла его колебания за отказ.
– Умоляю, – повторила она. Голос ее дрогнул, упал. – Оставьте свет, сэр, и я клянусь, что буду…
Заинтригованный, он внимательно наблюдал за ней.
– Что будете, мадемуазель?
– Я… я отблагодарю за доброту.
– Вы отблагодарите… за доброту?
– Да! – закричала она.
Он изогнул бровь, неторопливо наклонил голову.
– Миледи, примите извинения, но мне хотелось бы, чтобы вы выражались более точно. Мы, пираты, известны своим тупоумием.
Скай хотелось дать ему пинка. Она бы так и поступила, но он, похоже, разгадал ее намерения и осторожно взял ее за плечи, притянул к себе. Она опять чувствовала на щеках, возле самых губ его дыхание. Странно, от него пахло мятой. Зубы – белые, красивой формы – сверкали, стоило ему улыбнуться. Большая часть лица была закрыта бородой, но ей подумалось, что под этой черной маской, возможно, прячется удивительное лицо – жестокое, грозное, но тем не менее поражающее воображение.
Она думала так о пирате! О человеке, который собирался изнасиловать ее и выставить как меновой товар перед отцом или женихом. А хуже всего: она готова обещать ему все, лишь бы он не запер ее опять в темноте.
– О чем вы, леди Кинсдейл? – негромко спросил он.
– Я сделаю все, что вы захотите, – выпалила она. – Только не оставляйте меня в темноте. – Она поколебалась, но потом горестно прошептала: – Я обещаю!