– Вы умрете от воспаления легких и утратите всякую ценность для меня, если не обсохнете, – сказал он и пошел к двери. Там он задержался и тихо проговорил: – Не обманывайте себя, леди Кинсдейл. Я не забыл вашего обещания, данного добровольно. И необдуманно, как мне представляется. Придется его выполнить.
Хлопнула дверь под напором ветра. Он ушел.
Скай потуже обернула вокруг себя покрывало. Каюта медленно нагревалась, становилась уютной и светлой, и Скай постепенно перестала дрожать. Она ненавидела себя: страх… как жутко и как нелепо! Она унизила себя перед этими подонками. Дала обещание пирату!
Внезапно она опять задрожала, вспомнив, как он смотрел на нее. Словно он знал ее или знал что-то о ней, что-то потаенное, и ненавидел ее за это. Впрочем, что ей за дело?
Надо во что бы то ни стало использовать любую уловку, чтобы удерживать его на расстоянии. Он дразнил ее, насмехался, а когда вернется, будет еще хуже, потому что он тоже ненавидит ее…
От него веет свежестью, его густые усы пахнут мятой…
Боже, о чем она думает?
Скай вскочила на ноги и ринулась к бюро. Рывком она вытаскивала ящик за ящиком. Он ведь пират, верно? У него должно быть спиртное, хоть что-нибудь.
Но ящики были пусты. Пока она озадаченно стояла над ними, судно вдруг сотряс резкий толчок, и она шлепнулась на пол. Скай тихо застонала и всей душой пожелала вернуться назад в Лондон. Лондон! Как там чудесно! Не сравнить с молодым, едва набирающим силу Уильямсбергом. Лондон блистал балами, театром, оперой, величавой роскошью королевского двора. Конечно, и в Лондоне встречались распутники и негодяи, но они были цивилизованными, и даме не грозила потеря добродетели, если только сама она не желала этого. В Лондоне не было пиратов!
Она любила свой дом в Уильямсберге, до того как уехала оттуда. Ей нравились красивые улицы, которые так старательно прокладывали, когда было решено перенести столицу Виргинской колонии из Джеймстауна на так называемую Среднюю плантацию, нравился Колледж Вильгельма и Марии и копия Капитолия. Дома были светлыми и чистыми, с белыми деревянными оградами; порой казалось, что вокруг • пустовато, голо, но иногда душа так и радовалась при виде того, как поднимается город. Она была еще ребенком, когда началось строительство губернаторской резиденции, а теперь, как писал отец, губернатор Спотсвуд уже вселился туда. Когда-то все в Уильямсберге представлялось ей прекрасным…
А теперь ее принуждали вернуться домой, чтобы выдать замуж за незнакомца, который обитает даже не в городе, а на одной из этих забытых Богом плантаций.