– Все в порядке. Я здесь.
Ястреб уложил ее в постель и подошел к столику. Через секунду он вернулся, приподнял ее голову и поднес к ее губам стакан с бренди. Потом сел на койку, прислонился к стене и пристроил ее голову у себя на коленях. Он отпил бренди сам и предложил Скай. На этот раз она сделала хороший глоток. Бренди обожгло все внутри, согрело ее. Она перевела дыхание, откинулась назад и плотно сомкнула ресницы.
Капитан разглядывал совершенный овал ее лица, нежную кожу, побледневшие губы. Он нежно обвел их пальцем. Ее аквамариновые глаза открылись, губы чуть задрожали.
– Мне очень жаль вашего француза, – прошептала она. – Он был такой добрый.
– Мне тоже жаль его. Он был хороший человек.
– Он был пиратом, – серьезно сказала она. – По крайней мере теперь ему не придется идти на виселицу.
– Как мне? – спросил он мягко.
– Да, – тихо произнесла она, опуская ресницы.
Ястреб взболтнул остаток бренди в хрустальном стакане, улыбнулся и выпрямился. Он нужен на палубе. Он не хотел пробираться через рифы в темноте – немало беспечных капитанов потеряли свои суда, а порой и жизнь, на этих проклятых кораллах, – значит, ему предстояло быть начеку до рассвета. Утром он выяснит, остается ли в силе деловое соглашение, которое он заключил со Стоукером, а затем, воспользовавшись послеполуденным приливом, поспешит на Бон-Кей.
Но как не хочется уходить от нее… Он вновь погладил ее волосы. Они были спутанными и мокрыми, но все равно прекрасными, цвета солнечного заката.
Она не пошевелилась от его прикосновения. Он еще немного подождал, потом опустил ее на подушку и подошел к бюро. Налил в стакан еще на два пальца бренди, быстро проглотил и возвратился на палубу, к своим обязанностям.
Когда Скай проснулась, каюту заливал дневной свет, шторы были широко раздвинуты.
Она с трудом поднялась. Тело и волосы у нее были покрыты слоем морской соли.
Она встала с койки и поспешила к окнам. Судно быстро скользило по воде. Остров Нью-Провиденс остался позади.
Едва Скай расположилась на скамейке у окна, дверь распахнулась. Она быстро повернулась и оказалась лицом к лицу с Ястребом, который вошел в каюту и подозрительно воззрился на нее. Она готова была встретить его улыбкой, но… Мягкость и заботливость покинули капитана. Перед ней стоял холодный надсмотрщик, не знавший милосердия.
Он молча сел за бюро.
– Мы покинули остров, – робко заметила Скай.
– Да, миледи, мы ушли с острова. Вы, мадемуазель, сделали мое пребывание там совершенно невыносимым.
Она встала, сцепив перед собой пальцы. Он хочет, чтобы она чувствовала себя виноватой? Но при дневном свете она могла бороться.