Хантингтон сдвинул брови.
– Блэр, мы еще не совсем уладили ситуацию. Пройдет несколько недель, прежде чем…
– Да погоди ты! – засмеялась Блэр. – Я же не собираюсь возвращаться туда завтра. – Глаза ее озорно блеснули. – Сначала я побуду с тобой – допустим, те же три месяца. Ну как, согласен?
Хантингтон невесело усмехнулся:
– Что ж, пожалуй, это справедливо.
Она изменилась, подумал он не без грусти. Где-то там, в джунглях, а может, в лодке, что-то произошло с его дочерью. Блэр всегда была самостоятельной, но теперь в ней появилась уверенность, надолго пропавшая после смерти Рэя Тейла.
– На этой неделе будет день рождения Джорджа Меррила, ты его знаешь. Твоему старику нужна спутница. Может, ублажишь беднягу и пойдешь со мной?
– Ублажить? – Блэр ласково улыбнулась. – Конечно, я пойду с тобой. На этой вечеринке у меня будет самый завидный кавалер.
Хантингтон смотрел на дочь с невинной улыбкой. Он опять манипулирует ее жизнью, ну и что? Ведь он ее отец, а годы не делают его моложе. Если не подстегнуть события, то можно и не дожить до появления внуков.
С возрастом он научился разбираться в людях и теперь не сомневался, что правильно читает между строк.
Блэр опять стала подниматься по лестнице, не заметив хитрой усмешки отца, но вдруг остановилась.
– Папа! А как же бригада? Мои друзья, наверное, ужасно волнуются. У тебя нет никаких каналов, по которым я могла бы с ними быстро связаться? Я…
– Они не волнуются, – перебил ее отец, – им известно почти столько же, сколько тебе.
– В самом деле? Ах, ну конечно. Брэд Ширер – тоже дипломат, верно? – Как же она сразу не догадалась! Бригада помощи голодающим могла бы считать себя невероятно везучей, если бы за год в ее ряды вступил хотя бы один такой «бычок», как называла Кейт Крэга и Брэда. А тут сразу двое за месяц! Воистину надо быть слепой, чтобы не понять, что дело нечисто.
– Нет, – ровным тоном сообщил Эндрю Хантингтон, – Брэд – не дипломат.
– Не дипломат?
– Нет. Брэд Ширер – военный разведчик.
– Ах, понятно! – насмешливо сказала Блэр. – Всего лишь военный разведчик.
Она допила третий бокал мартини и отправилась принимать горячую ванну.
Эндрю Хантингтон, сев перед окном, лениво закинул ноги на кофейный столик и радостно вздохнул. Он должен был рассердиться – ведь отцу положено сердиться, узнав о том, что его дочь скомпрометирована. Но он ничуть не сердился, а напротив, чувствовал, что расплывается в улыбке, как чеширский кот. Оказывается, из плохой ситуации иногда можно извлечь что-то хорошее. Жаль только, что это случается не часто…
Блэр была занята целыми днями – встречалась со старыми вашингтонскими друзьями, бродила по паркам и магазинам. Она так распределила свое время, чтобы как можно чаще бывать с отцом.