Часом позже Уинстон опять сидела в пилотском кресле разбитого и изуродованного «Циклопа». Кип Дуглас, ее помощник, удобно пристроился позади Арианы и теперь что-то мурлыкал себе под нос, посматривая через щелки полузакрытых глаз на приборные панели. Время от времени Уинстон чудилось, что его фальшивое пение потихоньку переходит в откровенный храп. Как только до нее донесся особенно очевидный всхрап, Уинстон окликнула помощника. Дуглас усмехнулся и энергично потер затылок.
— Да, генерал, — протянул он, — вот вы выполняете самую важную часть задачи — вести это чудовище через препятствия. А какое задание у меня? Сидеть в кресле позади вас и слушать радио. Очень быстро надоедает, знаете ли. — Зловредный огонек вспыхнул в глазах Кипа, и только теперь она поняла природу странных ощущений в левой ноге — оказывается, он развлекался тем, что пытался щипать ее за ногу! Ничего себе наглость!
Но в общем-то Кип Дуглас был прав. Смотреть, а тем более слушать было абсолютно нечего. Уинстон приказала, чтобы армия двигалась максимально тихо и насколько возможно быстро, пользуясь только приборами ночного слежения, которыми оснащены кабины пилотов. Главное — соблюдать полную тишину радиоэфира. Конечно, Ягуары уже перехватили радиопередачу Шайена-четыре, отчасти раскрывшую их местоположение. Даже если они не успели засечь, откуда велась передача разведчика Внутренней Сферы, они наверняка знали, что Особому Отряду известно местонахождение их лагеря. И теперь любой радиоперехват разговоров между отрядами Внутренней Сферы мог раскрыть Ягуарам все карты, и в таком случае вместо нападения на спящий лагерь Ягуаров северная армия лицом к лицу столкнулась бы с до зубов вооруженным разъяренным врагом.
Вот в чем заключался парадокс современной войны: в последней половине двадцатого столетия широкое применение получило развитие технологий, связанных с созданием приборов и аппаратов инфракрасного излучения. Армии получили в руки мощнейшее средство для ведения военных действий ночью — приборы ночного видения. Однако офицеры, признавая большое будущее за этими хитрыми приборами, тем не менее почему-то предпочитали бороться с врагом по старинке, при дневном свете. Теперь, когда появились так называемые «старлайты», отражатели звездного света, куда эффективнее любых прожекторов, когда на вооружение были приняты приборы, работающие с ультразвуком и тепловым излучением, для водителя боевого робота день и ночь уравнялись в правах. А все-таки большинство сражений разворачивалось в течение светового дня и при относительно приличной погоде. Уинстон предполагала, что истоки этой традиции кроются в извечном страхе человека перед тьмой.