Курт поднес бокал к губам и нахмурился, обнаружив, что тот пуст. Вернувшись в гостиную, налил себе вторую порцию… затем третью…
Он мечтал о том сладостном миге, когда, глядя Лорелее в глаза, объявит, что его адвокаты уже подготовили бумаги, аннулирующие сделку. Фирма «Дамское изящество» ему не нужна. И уж конечно не нужна сама Лорелея!
Так он ей и скажет. И посмотрит, что за чувства отразятся на ее прелестном личике, когда эта гордячка узнает, что собственная бабушка пыталась продать ее ненавистному Рудольштадту! И что ненавистный Рудольштадт скорее возьмет в жены драную кошку!..
Курта разбудил настойчивый звонок. Не открывая глаз, он хлопнул ладонью по будильнику, но звон не прекратился. Сообразив, что звонит телефон, Курт сел и, морщась от тяжелой ломоты в висках, схватил трубку.
– Алло… – прохрипел он.
– Доброе утро!
Графиня. С трудом приоткрыв слипающиеся веки, Курт взглянул на часы. Без пяти пять.
– Графиня? – Он прочистил горло. – Не хотел бы показаться невежливым, но…
– Я вас разбудила? Курт прикрыл глаза.
– Ну, честно говоря…
– Прошу прощения. Понимаю, сейчас и вправду очень рано. Я всю ночь не спала, и… Курт, я совершила ошибку. Знаю, этого делать не следовало, но…
– Графиня!.. – Курт приложил ладонь ко лбу. Господи, за что ему такая пытка? Всего-то три-четыре порции бурбона. – Пожалуйста, графиня, говорите помедленнее.
– Курт, пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени. Меня зовут Луиза.
О черт! А это еще с какой стати?
– Луиза, – осторожно начал Курт, – вы, возможно, забыли, что Австрия и Англия расположены в разных часовых поясах…
– Послушайте меня, Курт! Я все испортила…
И графиня пустилась в нескончаемый монолог. Увы, просьбе говорить помедленнее она не вняла.
Зачем, ну зачем я столько выпил? – страдал Курт. Нашел что праздновать, идиот! Расплата, месть – что за ребячество? Можно подумать, у него есть время для подобных игр! Сегодня, когда дойдет до дела, он просто объявит, что не заинтересован в приобретении компании «Дамское изящество». О безумной идее женитьбы на Лорелее, разумеется, даже упоминать не станет. А потом распрощается, улетит в Вену и забудет об этой дурацкой истории.
Графиня все не умолкала. О чем она, черт возьми? – устало подумал Курт.
– Луиза, – заговорил он наконец, прерывая поток слов, – сделайте мне одолжение, вдохните поглубже и начните сначала, хорошо? Объясните, что не так.
Графиня сделала глубокий вдох и торжественно объявила, что сама, сама все испортила.
– Все! – Тут голос ее задрожал. – Я так виновата, так виновата… Вы не представляете, как мне теперь стыдно за свою глупость!