– Все мужчины одинаковы, – вздохнула она. – Они думают только о себе. – Ее бледное лицо погрустнело, в огромных глазах разлилась печаль. – Мама таяла на глазах. Она не могла ни есть, ни спать…
– Наверное, она очень любила его, – произнес он, допивая вино.
– Нет, он был ей отвратителен. Она ненавидела его так сильно, что эта ненависть свела ее в могилу. Горечь и обида сжигали ее изнутри, пока от нее не осталась бледная тень. А я… я чувствовала себя такой виноватой за то, что все еще любила его. Он ведь мой отец.
Ник понимал, какой тяжкий груз лежал на сердце таинственной Евы, и только вино развязало ей язык. При нормальных обстоятельствах она бы ни за что не стала говорить с ним о своей семье.
– Неужели она не могла примириться с таким положением вещей? Потребовала бы для себя такой же свободы, если их брак все равно был разрушен.
– Она бы никогда не опустилась до такого, – проронила Серина, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Ник хотел дать ей платок, но потом решил, что его заботливый жест встретит у нее отпор. – И хотя ненависть подтачивала ее жизнь, она оставалась порядочной женщиной, и я восхищалась ею.
– А что явилось причиной того, что твой отец ударился в загулы?
Она долго молчала, собиралась с силами. Ник чувствовал, что сейчас она расскажет о себе что-то очень важное и он наконец узнает ее тайну.
– Из-за нее погиб мой брат… по крайней мере так говорил отец.
Вопросы вихрем завертелись в голове Ника, но он ничего не стал спрашивать, понимая, что любопытство тут неуместно.
– Мой братик катался один на лодке по нашему пруду. Ему было всего пять лет, но он умел плавать. Мама сама присматривала за ним, потому что няня Хопкинс заболела. Тео любил воду и всегда играл у пруда. Мне это было неинтересно, да я и старше его на семь лет.
– Он утонул? – спросил Ник. Она кивнула:
– Да. Мама лежала в тени на покрывале и читала, потом задремала. Лодка перевернулась, и мой братик утонул. Его вскоре нашли.
– Да, это тяжелый удар для семьи, – мягко заметил он. Между ними повисло тяжелое молчание.
– Я любила Тео, – произнесла она наконец. – И все его любили, особенно отец. Тео был чудесный ребенок – веселый, ласковый, надежда семьи. Обо мне гораздо меньше думали: выдать бы замуж повыгоднее – и дело с концом. Отец любил меня, я знаю, но я была скорее обузой, чем радостью. Будущее отца утонуло вместе с Тео. После этого он стал совсем другим. Я возненавидела его за то, как он обращался с мамой, но все равно продолжала любить. – Ева закрыла лицо руками, и сердце Ника сочувственно сжалось. – Как можно любить человека, который погубил твою мать?