Решимость Синары на мгновение ослабла, но гнев заставил ее вновь оттолкнуть мужа. К ее удивлению, он тут же разжал руки, продолжая улыбаться.
— Я уже говорила, что не желаю никаких интимных отношений. Ты не имеешь права… — начала она, мгновенно осознав, что у него — все права, и стоит Мерлину пожелать, он может заставить ее подчиниться любому своему капризу. В ту минуту, когда Синара произнесла брачные обеты, она стала принадлежать ему душой и телом. Задыхаясь, словно не понимала этого раньше, она отвернулась.
— Поскольку наш союз не основан на любви и скорее похож на сделку, тебе отлично известно, что я потребую за все усилия освободить твоего сумасбродного братца. Ты должна стать моей женой в полном смысле этого слова. Блек Рейвн нуждается в наследниках, нельзя, чтобы древний род угас.
До сих пор Синара не думала, что муж захочет иметь детей, поскольку еще не имела возможности заметить, любит ли он их вообще, но Мерлин, как и она, был связан узами долга если не по отношению к жене, то по крайней мере к Блек Рейвну. Они оба оказались в безвыходной ситуации, когда ничего уже нельзя изменить, когда главное не их личные желания и прихоти, а благоденствие слуг и других обитателей поместья.
Мерлин погладил ее по щеке и устремился к выходу:
— Подумай о моем предложении. Если согласишься, я, пожалуй, смогу освободить Брендона, хотя и не уверен, что он этого заслуживает. — Он стоял у двери, чуть прищурив темные непроницаемые глаза, насмешливо скривив губы. — Ты выглядишь необычайно бледной, дорогая. Неужели мои слова вызывают такое отвращение?
Неистовый гнев охватил Синару, но она постаралась не показать этого:
— Тебе нравится изводить меня. Если я могу сделать еще что-то…
— Я уже все сказал. И не удовольствуюсь ничем, кроме полной капитуляции.
Открыв смежную дверь, Мерлин переступил через порог:
— Тебе, пожалуй, лучше повернуть ключ в замке, иначе я могу потерять голову и взять то, что принадлежит мне по праву, прямо сейчас или среди ночи. Мое терпение почти истощилось.
— Ты… ты… самонадеяный НЕГОДЯЙ! Я считала тебя чутким и порядочным человеком, но теперь вижу, как ошибалась.
— А я хотел бы убедиться, что ты разумная женщина, Синара. Сама знаешь, я не собираюсь причинять тебе страданий.
С этими словами он плотно прикрыл за собой тяжелую дубовую створку, оставив Синару весьма взволнованной. Раздраженно скомкав выцветшую красную занавеску, она заметалась по комнате, пытаясь хоть немного успокоиться. Какая наглость! Он просто вымогатель! Ничем не лучше Феликса — тот тоже обещал помочь Брендону, если она согласиться выйти за него замуж! Она загнана в угол. И на этот раз окончательно.