– Почему ты так считаешь? – спросила Ферн. Она знала, что не надо быть такой любопытной. Мэдисон всегда говорит вещи, которые ей не нравятся. Она прекрасно понимала, но не могла справиться с собой.
– Что я считаю?
– Что из меня может получиться красивая женщина. – Трудно было признаться в собственном любопытстве. Он поймет, что нравится ей.
– Тебе надо поменьше бывать на солнце и ветре, чтобы твоя кожа перестала походить на древний пергамент. – Легкая улыбка появилась на губах Мэдисона – Ты больше похожа на индианку, чем на бостонскую даму.
Его палец прикоснулся к ее плечу, и она вся вспыхнула, как сухой хворост.
– Лучше быть простой индианкой, чем бостонской дамой, – фыркнула Ферн. – Индианки, по крайней мере, более сообразительные.
– Ты сообразительная. Это то, что мне в тебе нравится.
– Раньше тебе во мне ничего не нравилось.
– Я изменил свое мнение.
– Относительно чего?
– Относительно почти всего. Я все еще не хочу, чтобы ты одевалась в мужскую одежду, но я заметил, что у тебя отличная фигура. Если же на тебе будет надето несколько юбок, то она не так будет бросаться в глаза.
Ферн покраснела. До этой минуты она затоптала бы на своем коне любого, кто осмелился бы сказать ей нечто подобное. Но пальцы Мэдисона касались ее шеи, и это сводило ее с ума. Она не могла найти нужных слов, чтобы отвечать должным образом.
– Мне нравится, тем не менее, что ты сняла эту шляпу. У тебя прекрасные глаза. От пребывания на солнце они были налиты кровью, но теперь они просто замечательные. Большую часть времени они карие, но, когда ты злишься, становятся зелеными.
Он зажал ее локон между пальцев.
– Удивительно, что ты не обрезала волосы. Я хотел бы видеть, как они падают на твои плечи, и ветер развевает их у тебя за спиной.
Ферн не собиралась говорить ему, что волосы – один из атрибутов ее женственности, с которым она ни за что не хотела расставаться. Если бы она сказала ему об этом, он посчитал бы это слабостью, а с ним она и так уже проявила достаточно слабости.
– Я зацеплюсь за первое попавшееся дерево.
– Я представлял, как ты едешь со мной верхом, а не гоняешься за этими несчастными бычками. Ты что, ни о чем другом, кроме них, думать не можешь?
– Я вовсе не думаю о…
– Мне нравится, когда ты улыбаешься. Твое лицо при этом совершенно меняется. Тебе не идет хмуриться.
Его пальцы ласкали ее шею. Ферн думала о том, что она почувствует, если его пальцы коснутся ее голого плеча.
– Вспомни свой собственный совет, – удалось ей промолвить.
– У тебя ямочки. Я их раньше не замечал.
Ферн презирала эти ямочки.