– Я не могу думать, когда ты рядом со мной. При тебе у меня мысли путаются.
– Так и должно быть, когда двое любят друг друга.
– Может быть, но я хотела бы, чтобы ты вернулся в город. Сегодня вечером мы опять сможем поговорить.
Боль, которую она видела в его глазах, удручала ее. От этого ей самой было больно, но она ничего не могла поделать. Ей нужно было время, чтобы обдумать свои слова.
– Разве сейчас мы не можем поговорить?
– Мэдисон, я никогда не думала, что ты питаешь ко мне глубокие чувства. Честно тебе говорю, я никогда не думала. Мы очень разные люди. Между нами нет ничего общего.
– Но…
– Мы же ни о чем толком не говорили с тобой. Ни о твоей семье, ни о том, какая жена тебе нужна, ни о моей одежде…
– Все это не имеет значения.
– Нет, это имеет значение. И даже если сейчас это не имеет значения, то это будет иметь значение позже. Дай мне время подумать и…
– Ты любишь меня? – спросил Мэдисон. – Если любишь, все остальное не играет никакой роли. Если не любишь… Ну, тогда все это тоже не имеет значения.
Ферн не могла взглянуть на него. Она боялась, что глаза выдадут ее.
Она стояла, с трудом удерживая равновесие на пороге новой жизни, в которой могут сбыться все ее мечты, и понимала, что эта жизнь не для нее. После стольких лет, проведенных в полном одиночестве, когда ни один человек не делал даже попытки понять ее, она знала, что было бы жестокостью по отношению к самой себе отказаться от Мэдисона.
Но она должна это сделать ради него и ради себя.
– Мне надо время, чтобы подумать, – сказала она, напрягая все силы. – Я скажу тебе сегодня вечером.
Мэдисон взял ее за подбородок и повернул ее лицо к своему, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
– Ты что-то не хочешь говорить мне?
– Дело не в этом, – ответила Ферн, убирая его руку и опуская глаза. – Пожалуйста, Мэдисон. Я не могу ни о чем думать, когда ты стоишь рядом и требуешь немедленного ответа.
– Я не требую…
– Нет, требуешь, – возразила она, поднимая глаза. – Ты самый нетерпеливый человек из всех, кого я знала. Ты хочешь, чтобы все было по-твоему и немедленно. Я не могу тебе ответить так быстро, слишком важное это дело.
– Хорошо. Я поеду в город, но вернусь сегодня в полдень.
– Рид с Пайком проводят меня в город.
– Я вернусь, – повторил Мэдисон.
Ферн поняла, что протестовать бесполезно. Он все равно вернется.
И она была рада этому.
Мэдисон позволил Бастеру идти шагом. Он никогда не представлял как будет объясняться женщине в любви и что может после этого произойти, но теперь понял – он ждал, что Ферн упадет ему на грудь. Он думал, что она могла бы, по крайней мере, сказать да или нет, а не «мне нужно подумать об этом». Он надеялся, что не страдает мужским тщеславием, однако ее реакция ошарашила его. Он чувствовал, что его предали.