Мэдисон с нежностью убрал прядь волос, упавшую на лоб Ферн. После того, как она в клочья разорвала свое платье, проделала пять миль в открытой коляске и метнула в него всеми вещами, которые только имелись в комнате, почти ничего на осталось от той элегантной прически, которую Роза соорудила на голове Ферн, не говоря уже о заколках, которые держали эту прическу.
– Я так хочу обладать тобой, – сказал он. – Но больше всего я хочу, чтобы мы всю жизнь прожили с тобой вместе. Я не хочу делать с тобой ничего такого, что могло бы принести тебе страдания и отравить твое будущее. Останови меня, если почувствуешь страх, или что-то будет не так, или просто, если тебе не захочется продолжать. Поняла?
Ферн кивнула.
– Я серьезно.
– Я знаю. А теперь кончай болтать и поцелуй меня. Неловкость и слабый страх пока не проходили, но Ферн заставила себя полностью отдаться поцелую Мэдисона. Она любила его. Она хотела быть его женой. Она преодолеет свой страх и позволит ему заниматься любовью с ней. Это необходимо. Все ее будущее зависит от этого.
Но ей нравилось то, что с ней происходило. Ей нравилось ощущать прикосновение рук Мэдисона, когда он обнимал ее. Вот так стоять с ним в центре комнаты и чувствовать его губы на своих губах. Раньше ее никто не обнимал. Даже когда она была девочкой, отец не пускал ее к себе на колени. Он не укладывал ее в постель. Не утешал ее, когда у нее что-то болело, или когда она боялась чего-то. Всю жизнь она сама заботилась о себе, стараясь убедить себя, что ей никто не нужен. Что ей ничего ни от кого не надо. Она врала себе.
Ей просто необходима чья-то забота и ласка, но она врала себе, полагая, что это не для нее. Теперь, в объятиях Мэдисона, она понимала, что может получать от жизни все, что заслуживает женщина.
Если бы только ей удалось преодолеть ее страх. Ферн сосредоточилась на губах Мэдисона. Они были как будто мягкие, но в то же время такие упругие и нежные. Он покусывал ее нижнюю губу, терся губами о ее губы, или проводил по ним кончиком языка. Он был все еще нежен, когда стал целовать ее более страстно, разомкнув ей губы и просунув ей в рот язык. Она вся была в кольце его рук. Его пальцы скользили по ее спине, нежно поглаживая ее, прижимая ее ближе и ближе к себе, пока, наконец, они чуть ли не слились в одно тело, воспламененное страстью.
В своем сознании она воздвигла мощные укрепления против своего старого страха, который то и дело выглядывал из своей темной пещеры и готов был в любую минуту испортить ей все удовольствие, разрушить ее будущее. И будущее Мэдисона тоже. Прижимаясь к нему еще плотнее, она вся отдалась его поцелуям и тому наслаждению, которое он давал ей.