Она засмеялась. И стоило ей только засмеяться, она уже не могла остановиться, хотя ребра от этого ужасно разболелись.
– Чему смеешься? – спросил Мэдисон.
– Тому, что ты сказал про быков, – ответила она, едва сдерживая смех. – Я представила, как быки гоняются за коровами по всей округе, а папа преследует их с ружьем, и быки оглядываются на него, боясь, что он их подстрелит, подсчитывая одновременно, скольких коров они уже успели покрыть.
Она опять разразилась громким смехом.
– Уверена, что никакая дама о таком думать не станет или не признается, что думает о чем-то подобном.
– Ты считаешь, что отец будет преследовать их? – спросил Мэдисон.
– Если он не дурак, то не станет этого делать. Просто дождется, пока они все вернутся, слишком усталые после своих подвигов, чтобы убегать опять.
Ферн снова засмеялась, но боли были такими сильными, что она перестала смеяться.
– Ты не должна одна ухаживать за скотиной.
– После того, как папа прогнал Троя, мы так и не смогли найти себе нового работника. Я предупреждала отца, но он меня не слушал.
– Почему он прогнал его?
– Они ни в чем не соглашались друг с другом.
– Уверен, что Джордж мог бы найти вам работника.
– Почему ты так уверен, что твой брат может решить все проблемы?
– Потому, что он от рождения умел это делать.
– Тогда почему же он не адвокат Хэна?
– О, это совсем другое дело. – Мэдисон замолчал, а Ферн стала размышлять о противоречивой натуре Мэдисона.
То он злится на нее, а то дерется с ее отцом из-за того, что тот хочет заставить ее работать на ферме.
Мэдисон был так же непостижим для нее, как и те перемены, которые происходили в ней самой.
Ей следовало бы беспокоиться об отце, но она не беспокоилась. Ей нужно было возвращаться к своей прежней жизни, но вместо этого она возвращалась к миссис Эббот и страстно желала узнать Мэдисона получше.
Более всего она опасалась, что общение с Мэдисоном ослабит ее сопротивляемость, сделает ее уязвимой. Ведь все эти годы она весьма успешно подавляла в себе женское начало.
Это пугало ее до смерти, и она понятия не имела, что может произойти с ней завтра, но даже если перед ней открывается прямой путь в ад – она пойдет по этому пути. Она уже не вольна была в своих поступках.
– В Абилине часто устраивают вечеринки? – спросил Мэдисон. Вопрос был такой неожиданный, что Ферн не сразу ответила.
– Я не знаю. Я никогда не хожу на вечеринки.
– Почему же?
– Никогда не было такого желания.
– Я-то думал, что ты любишь приключения.
– Кто-то, может, и любит, но не я.
– Ни разу не была?
– Ни разу.
– А со мной пойдешь?
Ни один мужчина еще никогда не приглашал ее на вечеринку. Ни один не посмел.