Кенна кивнула.
— Отлично. Сожалею, но буду вынужден связать тебе руки. Однако ты сможешь идти. Все закончится через пару минут, и я уйду. Надеюсь, никто не попытается остановить меня. Тебе же следует подумать о последствиях, если ты решила изображать из себя героиню.
Кенна на мгновение закрыла глаза. Она приказывала себе не плакать перед этим человеком. Окунув голову в воду, чтобы намочить волосы, Кенна начала мыть их, с силой массируя кожу головы, лишь бы не думать о происшедшем. Смыв мыло, она неуклюже поднялась, испытывая неловкость и страх под его пристальным взглядом, и завернулась в полотенце.
— Николас не даст тебе денег. Мейсон пожал плечами и встал.
— Вернусь через час. Устраивайся поудобнее.
— Ублюдок, — пробормотала она себе под нос. — Сатанинское отродье.
Рассмеявшись, он открыл дверь в каюту.
— Ты не первая, кто называет меня дьяволом, миссис Каннинг. Но в твоем положении лучше попридержать язык. Мне не составит никакого труда второй раз сломать тебе нос.
Кенна потрясенно смотрела на захлопнувшуюся дверь.
— Подожди! — Она подбежала к двери и забарабанила по ней кулаками. — Вернись! Я хочу знать, что ты имел в виду, когда говорил о моем носе! — Ответа не было, да она и не ждала его. Кенна, рыдая, привалилась к двери.
Николас мерил шагами комнату Викторины. Время от времени он поднимал голову, чтобы посмотреть на часы, затем разворачивался и шел в противоположном направлении.
— Я не могу позволить тебе рисковать собой, Викторина. Это слишком опасно.
Пальцы Викторины нервно теребили складки платья.
— У нас нет другого выхода, Ник. В письме все сказано очень ясно. Я должна сама спуститься в пещеру с выкупом за Кенну. Если же нет…
— Я читал это проклятое послание! — рявкнул Ник. — Но не понимаю: почему именно ты должна доставить эти деньги?
— Возможно, потому, что я женщина и не представляю особой опасности для преступников. — Всего за неделю после известия о смерти Кенны волосы Викторины поседели. Долгие годы она выглядела моложе своих лет, но сейчас этого о ней никто не сказал бы. Вокруг губ и глаз пролегли глубокие морщины, а лицо казалось желто-серым. — Я предпочла бы не вызывать тебя из Лондона, — с горечью сказала она, — справилась бы сама, но именно твоя подпись должна стоять под банковскими бумагами, а у меня не хватало времени продать свои драгоценности.
— И слава Богу, что ты послала за мной! Викторина, ты не можешь рисковать собой попусту. Мы ведь не знаем наверняка, что Кенна жива. Может быть, это просто шантаж. Позволь мне пойти с тобой. Если я принесу деньги, разве похититель Кенны прикажет мне уйти? Разумеется, нет. А если Кенна там, то я могу защитить вас обеих.