— Я же говорила, что не смогу, — ответила Мишель и добавила помягче: — И потом, я уже не девственница.
Ее хрипловатый голос сделал то, что не смогла совершить атласная кожа рук и ног, — подтолкнул Этана к самому краю.
— Во всем виноват твой язык, — произнес он, склоняясь над ее лицом, — он никогда не доводит до добра!
Его движения стали сильными и уверенными. Он пытался растянуть наслаждение, продлить его, но было уже слишком поздно. Этан стремился взять ее одним порывом, хотел чувствовать, а не думать. Его бедра ускорили ритм, словно повинуясь приказу, идущему изнутри. Наслаждение усилило то, что Мишель задвигалась согласно с ним, жадно и торопливо, как и сам Этан. Такой обоюдной и полной страсти Этан еще никогда не испытывал. Руки Мишель ласкали его, рот умолял и дразнил, и когда она достигла вершины блаженства, губы приоткрылись, и Этан услышал, как она в экстазе произносит его имя. Этан был готов поклясться: он чувствовал наслаждение Мишель. Дрожь ее тела передалась Этану мгновение спустя. Он со сгоном излился в нее, и Мишель судорожно запустила пальцы ему в волосы.
Несколько минут они лежали не шевелясь, наконец Этан попытался отстраниться. Кровать скрипнула. Этан задался вопросом: неужели она скрипела так в продолжение всей их любви? Такое было вполне возможно. Но прежде Этан не замечал никакого скрипа.
Отшвырнув с дороги сапог, он направился к умывальнику, хотел зажечь лампу, но решил, что Мишель еще не готова к этому. Ополоснувшись, Этан принес таз свежей воды для Мишель поближе к постели.
— Наверное, у тебя кровь, — заметил он. — Может, хочешь помыться?
Усевшись на край постели, Этан почувствовал, как напряглась Мишель.
— Стесняешься или боишься меня? — откровенно спросил он.
— Стесняюсь.
— Хочешь, я сам тебя вымою?
— Еще чего! — Мишель села, радуясь тому, что комнату освещает только отблеск огня из печки. — Отвернись и прекрати ухмыляться. Я же знаю, ты ухмыляешься. И вид у тебя такой самодовольный, невыносимо самодовольный! Ты уже отвернулся?
— Само собой.
Мишель вздохнула свободнее.
— Кажется, крови почти нет, но есть что-то такое…
— Это от меня, Мишель вскинула голову:
— Что?
— Это мое семя. То, что перелилось из меня в тебя. Разве тебе никогда не объясняли, как это бывает?
— Конечно, объясняли, — фыркнула Мишель и швырнула мочалку обратно в таз. Брызги обдали спину Этана. Он взял таз и отнес его на умывальник, слыша за спиной слегка удивленный голос Мишель: — Только в отличие от объяснений действительность оказалась гораздо… реальнее.
Этан подавил улыбку.
— Вот именно. — Он надел подштанники и бросил Мишель ее рубашку. — Надевай. Впрочем, можешь спать и так.