Мэгги сразу же отметила, что отец добавил несколько штрихов именно для новобрачных. На стенках вагона в медных креплениях висели стеклянные вазы. Они чередовались с молочными стеклянными шарами, закрывавшими керосиновые лампы, и в каждой стояли букеты. Бар был укомплектован, и бутылка шампанского покоилась в ведерке со льдом. От одного конца вагона до другого было натянуто полотнище флага с надписью о том, что они — новобрачные, а на полотенцах и постельном белье, аккуратно сложенном на застеленной кровати, уже красовались монограммы с затейливой буквой X. Мэгги оставалось только догадываться, как отцу удалось нанять вьшшвальщицу, которой, видимо, пришлось трудиться день и ночь, чтобы поспеть вышить белье ко времени отправления. Она и не предполагала, что Джей. Мак был настолько уверен в успехе сделки, что заказал эту работу много месяцев назад. Вздохнув, она отвернулась и чуть не столкнулась с мужем. Мэгги отпрянула в сторону и проследила за направлением его взгляда.
Коннор не смотрел на белье. Он критически оценивал ширину кровати.
— Она полуторная, — сказала Мэгги.
— Уютная.
— Я думала, она несколько больше.
Взгляд Коннора переместился с кровати на Мэгги. Они явно рассматривали кровать с разных точек зрения.
— Подозреваю, что у нас возникла проблема, — спокойно произнес он.
— Не думаю, — небрежно ответила Мэгги. — Я займу кровать, а вы будете спать на диване в первом вагоне.
— Повторяю, я подозреваю, у нас возникла проблема. Мэгги не захотела обсуждать это в данный момент.
Она взяла с кровати полотенца и убрала их в комод возле туалета, отгороженного занавеской; затем сняла накидку и повесила на крючок из бронзы и фарфора за задней дверью. Личный вагон слегка покачивался по мере того, как поезд набирал ход. Вдруг Мэгги схватилась за привинченный стол из красного дерева, так как внезапный приступ тошноты застал ее врасплох.
— С вами все в порядке? — спросил Коннор. И подумал, что при данных обстоятельствах заслужил тот быстрый взгляд упрека, который она на него бросила. Вопрос был глупым, так как с ней явно не все было в порядке. Лицо ее стало болезненно-бледным, в глазах застыла боль, рот сжался в линию. — Что случилось?
Мэгги ответила не сразу. Подождала, пока исчезнет это неприятное ощущение. Зная, что оно сейчас пройдет, медленно выпрямилась и разжала руку, вцепившуюся в стол.
— Ничего, — сказала она. И не стала задавать себе вопрос, заслужила ли полный отвращения взгляд Коннора; она просто его проигнорировала. — Хотите осмотреть другой вагон? — спросила она. И, не дожидаясь ответа, прошла вперед.