Мэгги опустилась на колени перед колыбелькой, застегивая последнюю пуговицу на своей полотняной ночной сорочке. Дотронулась до макушки на пушистой головке Мередит. Волосики дочери были даже темнее, чем у Коннора. Она любовно погладила их, навивая кончики на палец.
— Я даже рада, что Дансера нет, — сказала она. — Ему, наверное, тяжело было бы видеть ожоги Бена. — Она медленно поднялась, потягиваясь и зевая. Рубашка туго натянулась у нее на груди. — Но я по нему скучаю. И мне было страшно, вдруг я что-то не так делаю.
Коннор поймал себя на том, что смотрит на грудь Мэгги. Сквозь тонкий хлопок четко вырисовывались ее полные груди. Тонкая талия и бедра силуэтом выделялись на фоне света от лампы за спиной. Болезнь Бена помешала не только доделать кроватку. Мэгги только оправилась после родов, когда произошло несчастье. И все эти недели получалось так, что то он чувствовал себя чересчур уставшим, то она.
Коннор Холидей не занимался любовью со своей женой с тех пор, как родился их ребенок. И его тело напомнило ему об этом самым естественным и элементарным образом.
Когда Мэгги забралась в постель, он перекатился на живот. Такая поза дала ему возможность не наброситься на нее сразу же.
— Мне кажется, ты почти все делаешь правильно, — охрипшим голосом произнес он.
Она улыбнулась:
— Правда? Мне нравится, что ты так говоришь. — Она потянулась к керосиновой лампе, но рука Коннора удержала ее за кисть.
— Сегодня не надо, — сказал он.
Мэгги обернулась и взглянула на него. Взгляд его глаз просто обжег ее.
— Я еще никогда не занимался с тобой любовью при свете, — произнес он. — На этот раз хочу видеть.
Мэгги хотела было ответить ему, что это неприлично, но дело было в том, что она сама считала это совершенно приличным. Наклонилась к нему поближе и прошептала:
— А что, если тебе не понравится то, что ты увидишь?
— Невозможно, — шепнул он в ответ.
Мэгги села и приподняла подол ночной сорочки. Одним рывком стянула ее с себя, и сорочка спланировала на пол позади нее.
Ему нравилось то, что он видел, очень даже нравилось. Мэгги одарила его смелым, почта вызывающим взглядом, в котором, как заподозрил Коннор, бравады было больше, чем храбрости. Он улыбнулся, ваял ее за руку и слегка сжал. Большим пальцем легонько провел по нежной коже внутри запястья. И ощутил сильное биение пульса.
От ее вздернутого подбородка взгляд его спустился пониже, вдоль шеи, к ямочке внизу и линии ключиц. Плечи Мэгги были отведены назад, линия груди явственно вырисовывалась. Под его взглядом по ее коже разлился розовый румянец. Соски приобрели оттенок темного коралла.