Теперь она посмотрела на него:
— Вы хотите спросить, ношу ли я все еще вашего ребенка?
Он секунду помолчал.
— Да, именно это я хочу спросить. Она пристально наблюдала за ним.
— Нет. На пилюлях мадам Рестель написано: безотказные. — Что она увидела в этом непонятном, отчужденном взгляде? Воль? Облегчение? Это промелькнуло так быстро, что Мэгги не поняла, видела ли она что-либо вообще. Равнодушие было его хорошо отрепетированным выражением. Хотелось бы ей добиться такого же.
— Понимаю, — сказал он. — Наверное, теперь я бы что-нибудь выпил.
Хотел он отпраздновать или оплакать? Мэгги грациозно поднялась с дивана и подошла к буфету. Провела пальцем по разнообразным хрустальным графинам и остановилась, когда он указал на виски. Щедро налила в стакан виски и протянула ему.
— А вы ничего не будете? — спросил он, когда Мэгги вернулась на диван.
— Нет. — Она никогда не могла пить. Алкоголь спускался ей прямо в ноги, а из головы исчезали все разумные мысли, которые там были. Она чуть было не сказала об этом Коннору, но заподозрила, что ему уже все известно. — Я ничего не буду пить.
Он грел виски, катая стакан между ладонями.
— Когда вы собираетесь выйти за меня замуж? — спросил он.
Она мигнула, уставилась на него и снова мигнула. Коннор повторил вопрос.
— Я слышала, — сказала она. — Но сомневаюсь, что вы меня расслышали. Я сказала вам, что пилюли мадам Рестель подействовали. Я уже не беременна. Вам нет причин жениться на мне.
— Если вспомните, я просил вас выйти за меня замуж до того, как узнал о ребенке.
— Если вспомните, я ответила нет.
— Почему?
— Почему! — Она сама удивилась, услышав столько страсти в своем голосе. — Я вас не люблю!
Коннор был заворожен яркостью ее загоревшихся глаз.
— И что же? — рассудительно спросил он.
— Вы мне даже не нравитесь.
— Знаю. Наши чувства взаимны. — Он помолчал, наблюдая за ней. Холодная полуулыбка играла в уголке его рта. — Или вы считаете, что я могу чувствовать что-то иное по отношению к женщине, которая говорит мне, что вытравила моего ребенка?
Мэгги вздрогнула от того, что увидела на этот раз в его взгляде. Он не просто с неприязнью относится к ней, поняла она. Он ее презирает. Мысль, которую казалось невозможным представить себе несколько минут назад, начала формироваться в ее мозгу.
— Вы хотите получить эту землю, не так ли? Он не отвел взгляда и не стал лгать:
— Да.
— Я не верю, что взяла ваши деньги в ту ночь.
— А я не верю, что их взял кто-то другой.
— Это не похоже на меня, — сказала она. — Я ни когда ничего не воровала.
Теперь настала очередь Коннора равнодушно пожать плечами.