Скай размышляла, стоит ли беспокоиться по этому поводу. Скорее всего, Уолкер не придал ему особого значения, ведь иначе он попросту забрал бы его. Но Уолкер мог показать чертеж Парнелу…
Скай положила чертеж на дно саквояжа, рядом с пистолетом. Когда пришел Уолкер, Скай была готова. Каминные часы пробили девять раз.
— Нам пора, — сказал он.
Скай кивнула и оглядела комнату в последний раз.
— Вот и все, — сказал он.
— Вот и все, — смущенно повторила Скай.
Уолкер переминался с ноги на ногу.
— Бери саквояж, — сказал он. — Хэнк внизу, у экипажа, скажи, чтобы он поднялся, и мы спустим с ним сундук.
— Ладно.
Он помог ей надеть пальто и протянул шляпку и муфту. Боясь расплакаться, Скай поспешила из комнаты.
К тому моменту, как Уолкер сел в экипаж, она намного успокоилась. Хэнк взял вожжи, и они тронулись.
— Куда ты поедешь? — спросил Уолкер.
Больше всего Скай боялась этого вопроса. Понимая, что она небезразлична Уолкеру, который, возможно, захочет когда-нибудь приехать к ней, Скай не могла сказать ему правду.
— Мне будет нетрудно подыскать себе другое место, — солгала она. — У меня есть немного денег. Скорее всего пока я остановлюсь в «Святом Марке».
— В гостинице? — удивился он. — Разве ты не поедешь к сестрам?
— Нет.
— Неужели они не приютят тебя?
— Приютят, но я не хочу их просить. К тому же у меня есть кое-какие дела.
Больше мили они проехали молча.
— Ты ни о чем не хочешь спросить меня? Или попросить?
Да, она очень хотела, и эти вопросы не давали ей покоя, но Скай только покачала головой. Он нахмурился:
— Разве просить так трудно?
— Нет, но я дала себе слово никогда и ни о чем не просить. — Искательница приключений должна уметь расставаться.
Уолкер знал, что скоро встретится с ней, но ведь она об этом не подозревала! Ее упрямство приводило его в бешенство.
— А что, если у тебя будет ребенок? Ты об этом подумала, Скай?
Она отвела взор от окна и посмотрела на него:
— Я и сама незаконнорожденная, а поэтому обо всем подумала.
— И?..
— Что «и»? Мне ясно, какие бывают последствия, но я сама этого хотела.
— Но если у тебя будет ребенок, сообщи мне об этом.
— Зачем? Ты дашь мне денег? Женишься на мне? Снимешь для меня квартиру? Нет уж: если ребенок родится, он будет только моим!
— Это жестоко, — едва слышно проговорил Уолкер. — Почему ты считаешь, что мне это безразлично?
— Дело в том, что я совершенно не знаю тебя, ты ничего о себе не рассказываешь. — Она помолчала, надеясь, что он возразит. — И уходишь от ответа, о чем бы я ни спрашивала тебя.
Он понимал, что она права, но от этого ему было не легче.