– О чем вам понадобилось поговорить со мной? – коротко спросил он.
Она не успела ответить, как лакей поставил перед ним тарелку. Йен закрыл глаза и с трудом сглотнул.
– Джарвис, – произнес он очень тихо, – если ты немедленно не уберешь эту тарелку с проклятыми почками с глаз долой, я убью тебя.
Джарвис поспешил унести тарелку.
– Поразительно. – Лючия покачала головой. – Вы пили меньше меня, а я себя прекрасно чувствую.
То, что явно это было так, не улучшило его настроения. Он даже испытал к ней неприязнь и враждебно взглянул на нее.
Нисколько не смущенная, она смотрела на него, сжав губы, словно сдерживая улыбку. Затем произнесла:
– Дилан сказал мне, что вы никогда не умели много пить и всегда на следующий день чувствовали себя отвратительно. Думаю, он прав.
– Вы рассказали Дилану о вчерашнем вечере?
– Нет. Сегодня утром он заметил пустые бутылки и сделал вывод, что вы пустились в разгул. Кажется, его это обеспокоило. Он сказал, это совсем на вас не похоже.
– Не похоже. – Йен закрыл глаза. – Я схожу с ума. В этом все дело. Должно быть, я лишаюсь рассудка.
Лючия словно не слышала его заявления о безумии.
– Ваш брат спросил у меня, не случилось ли чего-нибудь с вами, но я его заверила, что ничего. Мы все время совершаем непредсказуемые поступки.
– А я – нет. – Он открыл глаза. – Я никогда не совершаю непредсказуемых поступков. Никогда.
Лючия не возразила ему, что две пустые бутылки из-под бренди доказывают, что он заблуждается. Вместо этого она указала на высокий бокал, стоявший перед ним на столе.
– Ваш брат оставил для вас лекарство. Оно делает чудеса, сказал он. Это его собственное изобретение.
– Дилан и должен был изобрести его. – Он с сомнением посмотрел на коричневатую жидкость. – Из чего oно состоит?
– Томатный сок, – жуя ломтик тоста, ответила она, – сок лимона, пряности, настойка ивовой коры, какой-то русский ликер – водка, по-моему, сказал он.
В желудке Йена что-то тяжело перевернулось.
– Звучит отвратительно.
– Там есть что-то еще, я забыла. – Она замолчала и свела брови, стараясь вспомнить, что же это было. – А! – воскликнула она и торжествующе взглянула на него. – Сок моллюсков.
Йен вскочил на ноги.
– Я иду спать.
Он вернулся в свою комнату, все еще содрогаясь от мысли о соке моллюсков. Он задернул шторы и разделся, затем улегся между прохладными полотняными простынями и поклялся, что больше никогда не сделает такой глупости. Она не стоила таких страданий.
– По-моему, это ангел.
Лючия присмотрелась к облаку, на которое указывала Изабель, и покачала головой. Травинки щекотали ее нос.