– Ты найдешь кого-нибудь, я в этом уверен.
– Возможно, но у меня не так много времени. A девица не расположена мне содействовать.
– Ты обвиняешь ее?
– Я хочу, чтобы она посмотрела фактам в глаза и проявила благоразумие. Вместо этого она дерзка, требовательна и непокорна. Меня поражает, как молодая девушка такого происхождения может так себя вести.
– Неужели тебя это удивляет, если учесть, как деспотично и высокомерно ты вел себя сам?
– Я не был ни деспотичным, ни высокомерным.
Заметив, как Дилан с сомнением поднял бровь, Йен продолжал:
– Как я тебе говорил, времени у меня мало, и совершенно откровенно и честно описал ее положение, но в ответ я получил лишь непочтительность и возмущение, в ее двадцать два года она могла бы быть серьезней. Но куда там! Девица невероятно наплевательски относится к своей добродетели, положению в обществе, долгу и собственному будущему. – Он зашагал по ковру в обратном направлении. – Почему? – тихо спросил он сам себя. – Почему эти итальянцы вечно создают проблемы?
– Дело не в том, что она итальянка, – заметил Дилан, которого, казалось, забавлял этот разговор. – А в том, что эта женщина задела тебя за живое.
От этих слов Йен застыл на месте около камина, и перед его глазами мелькнула визитная карточка, выглядывавшая из ложбинки на груди мисс Валенти. Он снова отпил из бокала.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Из того, что ты рассказал, я понял, что ты обсуждал ситуацию на своем языке. Международные отношения и политические последствия, долг, честь. Да какое ей до этого дело? С ее точки зрения, вот человек, которого она никогда раньше не видела, от имени ее отца распоряжается ее жизнью и будущим, разговаривает с ней так, будто она представляет неприятную проблему, от которой надо как можно скорее избавиться. Ничего удивительного, что она возмутилась. Так поступила бы любая женщина на ее месте.
Это была чистая правда, и Йен знал это. Он посмотрел на младшего брата и постарался сохранить чувство собственногодостоинства.
– Кажется, я допустил небольшой дипломатический просчет.
– Это самое меньшее, что можно сказать. О чем только ты думал?
Йен не думал, по крайней мере в голове у него не было ничего, кроме того, как избавиться от этой хорошенькой маленькой проблемы.
– Будь уверен, я не повторю своей ошибки. Когда я снова встречусьс этой молодой женщиной, я использую первое правило дипломатии.
– Какое же?
– Получить то, чего я хочу, но убедить ее в том, что именно она добивается того, чего желает.
– Здравая мысль. Только не забывай, что ты не заключаешь торговый договор с Португалией. – Дилан глотнул бренди. – Если хочешь моего совета...