Сэр Йен был на полпути к двери, когда она вышла. Его одежда была в безупречном порядке, а волосы зачесаны волосок к волоску. Конечно, ни пылинки на его темно-симнемсюртуке. В нем было даже меньше человеческого, чем обычно.
При ее приближении он остановился на дорожке. Поклонилсяи повелк ожидавшей их карете, где помог Лючии сесть в экипаж.
В карете находился кто-то еще, и когда Лючия уселась, то обнаружила, что сидит рядом с самой очаровательной женщиной из всех, кого ей приходилось видеть.Золотистые белокурые волосы выбивались из-под кремовой шляпки, ясные глаза были светло-зеленого цвета, почти как хризолиты. Они резко констрастировалис ее голубым платьем и лентами шляпки. Сиящая золотом красота женщины так отличалась от темных тонов самой Лючии, что девушка не могла без восхищениясмотреть на нее, как будто перед ней былакартина Беллини. Когда женщина заговорила, ее мягкий голос звучал дружелюбно.
– Мисс Валенти, я Грейс Мур, – сказала она, не дождавшись, когдасэр Йен сядет в карету и представит их друг другу.
Она не изтех, кто постоянно следит за своими манерами, заметила Лючия, вспоминая историю о скандальном побеге этойженщины, рассказанную сэром Йеном. Судя по её ангельскому виду, в это трудно поверить.
– Здравствуйте.
Грейс Мур внимательно посмотрела на нее, затем широко улыбнулась:
– Йен не сказал мне, какая вы хорошенькая.
– А я подумалатоже самое о вас. Вы похожи на «Мадонну» Беллини.
– Но нетакую праведную, надеюсь! Эти благочестивые люди скучные, я так думаю, а вы? Если все время держать в голове, что живешь не по их правилам, изнуряет.
– Вам не стоит меня бояться, – заверила ее Лючия. – Я почти год прожила в монастыре и всегда чувствовала себя измученной.
Они обе смеялись, когда в карету сел сэр Йен.
– Кажется, вы уже подружились, – заметил он, yсаживаясь рядом с невесткой.
– Мы прекрасно поладим, – ответила ему Грейс.
Карета тронулась и покатила по улице. Лючия была готова согласиться с ней. Возможно, ее новая жизнь все же не будет лишена удовольствий. Она надеялась на это после всех уловок, которыми воспользовалась, чтобы добиться этого.
Радужные надежды Лючии относительно новой жизни только укрепились, когда она приехала на Портмен-сквер игорничная провела ее в предназначенную ей спальню. В комнате было два больших окна, она была выдержана в золотисто-желтых и кремово-белых тонах и обставлена простой мебелью орехового дерева, а в вазах стояли нарциссы и гиацинты. Комната ей очень понравилась, ибо в ней все было просто, ничего показного. Она вдоволь нагляделась на золоченые кресла и мраморные полы в отцовском дворце. Погрузившись в роскошь мягких перин на своей кровати, она вспомнила жесткие постели и монастырские камеры без окон и удовлетворенно рассмеялась. Она любила простоту, но была не чужда и комфорта. Здесь она имела и то, и другое.