Внутри нее словно вспыхнул яркий факел, пылавший и терзавший ее при каждом движении его жадного рта, при каждом прикосновении его рук. Напуганная собственной прорвавшейся страстью, она крепче прижалась к нему, мысленно подгоняя его и в то же время моля, чтобы эта близость не кончилась.
Ее призыв опалил Харпера огнем. У него колотилось сердце и дрожали руки, когда он ласкал ее грудь. Анни выдохнула и отпрянула, и он со страхом подумал было, что зашел слишком далеко.
— Нет, — страстно прошептала она. — Пожалуйста, — Анни притянула его руки обратно к своей груди, прижав их как можно крепче. — Пожалуйста!
Чувства, неожиданно сильные, кипели в нем. Он не хотел находиться под их гнетом. Он хотел свободы от мук, которые она причиняла ему. Он не хотел думать о прошлом или будущем, о последствиях и о сыне, который, возможно, никогда не при знает его. Он хотел лишь раствориться в ней.
Харпер оставил ее губы и стал покрывать поцелуями шею, отогнув ворот свитера.
— Как давно, — прошептал он, — я мечтал о том, как возьму тебя на руки, унесу наверх, и утону в тебе, и буду любить тебя, покуда мы оба не сойдем с ума.
Продолжая целовать ее шею, Харпер приподнял свитер, руки его скользнули внутрь, и он задрожал, чувствуя под своими ладонями шелковистое тепло ее грудей.
— Пожалуйста, Анни, позволь мне сделать это сейчас. Позволь.
Ее пальцы впились в его плечи.
— Да, — не то прошептала, не то простонала она. — Да!
От ее ответа, отдавшегося у Харпера внутри словно выстрел, у него будто выросли крылья. Он с невероятным трудом оторвался от ее обнаженной груди, поднял Анни на руки и понес наверх.
Харпер уже знал расположение комнат в доме и уверенно распахнул плечом дверь комнаты. Войдя внутрь, он закрыл дверь, затем подошел к кровати и опустил на нее свою драгоценную ношу.
В комнате царил полумрак, но все же света было достаточно, чтобы он сумел прочесть желание в ее глазах. Харпер обнял ее и снова поцеловал. Последнее, что он отчетливо подумал, — надо бы лечь. Тут она вернула ему поцелуй.
Господь Всемогущий, им никогда не было так хорошо вдвоем! Неужели это происходит с ним в действительности? Или всего лишь волшебный сон?
Харпер помог ей стянуть свитер через голову, в то время как Анни расстегивала пуговицы на его рубашке. Он не в силах был вымолвить и слова, так как буквально задохнулся при виде ее обнаженной груди в слабом свете фонаря. Снежно-белой, с нежной кожей и тугими сосками, затвердевшими от страсти под его ладонями. Она была еще прекрасней, чем в его грезах.
Теперь Харпер окончательно понял самого себя. Он столько времени намеренно лгал себе — и все же он мечтал о ней все это время, все эти годы. О той ночи, что будет у них. О том, как он снова будет с ней, будет касаться ее, пробовать на вкус, погружаться в ее жаркие глубины.